Один Вкус
Шрифт:
Все это — убеждения ума, обычно сопровождающиеся сильными эмоциональными настроениями или чувствами; но они не обязательно представляют собой непосредственные переживания надумственных духовных реалий. Поэтому они являются просто формами трансляции: человек может придерживаться их без малейшего изменения текущего уровня своего сознания. Но по мере того как эти чисто трансляционные движения начинают становиться зрелыми и на самость все больше воздействует непосредственное возникновение более высоких сфер, простое убеждение уступает место вере.
2. Вера начинается — если начинается вообще, — когда убеждение утрачивает свою способность подчинять. Рано или поздно любое умственное убеждение — именно потому, что оно является умственным, а не надумственным или духовным, — начинает терять свою силу. Например, умственное убеждение в том, что дух — это «паутина жизни», постепенно перестает вызывать доверие: не важно, насколько сильно вы продолжаете верить в «паутину жизни», вы все равно чувствуете себя отдельным, изолированным эго, осаждаемым надеждами и страхами. Вы пытаетесь верить сильнее; это все равно не помогает. Простое убеждение могло давать вам разновидность трансляционного смысла, но не обеспечивало действительной трансформации, и это медленно и болезненно становится очевидным. (Это могло бы быть еще хуже в случае магических или мифических убеждений, поскольку они обычно не только не преобразуют вас, но зачастую действуют в вашем осознании как регрессивная сила, влекущая вас не по направлению к надрациональному, а от него.)
Тем не менее за умственным убеждением в существовании Гайи или «паутины жизни» нередко стоит
Но в промежутке между отказом от убеждения, с одной стороны, и обретением непосредственного опыта — с другой, человека ведет только вера. Если убеждение в существовании Единства больше не способно давать утешения, у человека все равно остается вера, что Единство каким-то образом есть и взывает к нему. И он прав. Вера выступает вперед, когда убеждение перестает вызывать доверие, ибо вера слышит едва уловимый, но непосредственный призыв более высокой реальности — Духа, Бога, Богини, Единства — более высокой реальности, которая лежит за пределами убеждения, поскольку находится за пределами ума. Вера стоит на пороге непосредственного надумственного, надрационального опыта. Не имея догматического убеждения, она не дает ощущения безопасности; еще не имея непосредственного опыта, она не дает чувства уверенности. Таким образом, вера — это ничейная земля: тысячи вопросов, никаких ответов; она обладает только неуклонной решимостью найти свое духовное обиталище и, движимая только собственной скрытой интуицией, способна в конечном итоге привести к непосредственному опыту [49] .
49
Аргументация автора может показаться не вполне убедительной, отчасти из-за трудности эквивалентной передачи смысла английских слов belief = убеждение, вера и faith = вера, но также и потому, что Уилбер ничего не говорит о роли воли (или свободы воли), в то время как в христианской традиции именно она определяет различие убеждения и веры. Христианские авторы (например, Паскаль и Кьеркегор) определяли истинную веру как восстание воли против разума (верую, ибо абсурдно). Кьеркегор проводил различие между верой-доверием (убеждением) и верой-достоверностью (непосредственным опытом). Между ними лежит область парадоксальной веры, движимой свободной волей верующего (в христианской традиции — добровольно отказывающегося от данной ему тварной свободы [здесь — разума или эго] и вверяющего себя Божьей воле [здесь — выбирающего взамен подлинную свободу в Духе]. — Примеч. пер.
3. Непосредственный опыт дает окончательные ответы на мучительные вопросы, внутренне присущие вере. Обычно существуют две фазы непосредственного опыта: пиковые переживания и устойчивый опыт.
Пиковые переживания бывают относительно краткими, как правило, сильными, зачастую непрошеными; они способны круто изменить всю жизнь человека. Это действительно «пиковые переживания» более высоких надличностных, надумственных потенциальных уровней собственного существа человека. Психические пиковые переживания позволяют ненадолго соприкоснуться с природным мистицизмом (единством грубого уровня); тонкие пиковые переживания — это кратковременный контакт с божественным мистицизмом (единством тонкого уровня); каузальные пиковые переживания дают мимолетное представление о пустоте (единстве каузального уровня); а недвойственные пиковые переживания — это отблеск Одного Вкуса. Как указал Роджер Уолш, чем выше уровень пикового переживания, тем реже оно встречается. (Именно поэтому большинство переживаний «космического сознания» в действительности представляют собой лишь проблески природного мистицизма или единства грубого уровня — самой поверхностной из мистических сфер.) К несчастью, многие люди путают это с Одним Вкусом. Эта путаница повсеместно распространена среди экотеоретиков.
Понятно, что большинство людей остаются на стадиях убеждения или веры (причем обычно магических или мифических). Однако временами у отдельных людей бывают сильные переживания подлинно надличностной сферы, и они полностью выбивают их из равновесия, нередко к лучшему, иногда — к худшему. Но всегда можно понять, что они не просто повторяют убеждение, о котором прочитали в книге, и не прибегают к простой трансляции: они действительно увидели более высокую сферу и больше уже никогда не будут прежними.
(Это не всегда хорошо. Например, некто, находящийся на конкретно-буквальном мифическом уровне, может иметь пиковое переживание, скажем, тонкого уровня, в результате чего его конкретные мифы обретают авторитет тонкого, и результатом становится возрождение фундаментализма: его частная фигура бога становится единственной фигурой, способной спасти весь мир; такой человек готов сжечь вас на костре, чтобы спасти вашу душу. Некто на зрительно-логическом уровне может иметь пиковое переживание психического уровня, и тогда его «новая экопарадигма» становится единственным, что может спасти планету, и такие люди охотно прибегнут к эко-фашизму, чтобы спасти вас от вас самих. Религиозный фанатизм подобного сорта почти невозможно победить, поскольку он представляет собой неразделимую смесь высшей истины с низшим заблуждением. Высшая истина нередко бывает совершенно подлинным духовным опытом, настоящим «мимолетным» переживанием более высокой сферы; но именно из-за того, что это краткий, временный опыт, а не длительное, устойчивое, ясное осознание, он сразу же подвергается нисходящей трансляции на более низкий уровень, где придает почти непоколебимую законность даже самым уродливым убеждениям.)
В то время как пиковые переживания обычно имеют небольшую продолжительность — от нескольких минут до нескольких часов, — устойчивый опыт (плато переживания) бывает более постоянным и длительным, приближаясь к границе окончательного преображения. Пиковые переживания обычно могут возникать и возникают спонтанно, тогда как для их поддержания и превращения из пикового в устойчивый опыт — из краткого измененного состояния в более стойкую характеристику — требуется продолжительная практика. Хотя почти каждый в любое время и в любом возрасте может иметь кратковременное пиковое переживание, мне известно мало достоверных случаев устойчивого опыта, не ставших результатом упорной духовной практики. Таким образом, в то время как убеждение и вера представляют собой гораздо более распространенные виды духовной ориентации, а пиковые переживания являются редкой, но подлинной формой духовного опыта, начиная с этого этапа, мы видим на пути духовного развития только тех, кто посвящает себя упорной, трудной, длительной и глубокой духовной практике.
Подобно пиковым переживаниям, устойчивый опыт может относиться к психической, тонкой, каузальной или недвойственной сфере. Я приведу один пример из дзен, охватывающий все четыре возможности. Как правило, люди, практикующие дзенскую медитацию, начинают с многократного счета вдохов и выдохов от одного до десяти. Когда они становятся способны делать это в течение получаса, не сбиваясь со счета, им могут давать коан (наподобие слога «му», который был моим первым коаном). В течение следующих трех или четырех лет они должны ежедневно практиковаться по нескольку часов, сосредоточиваясь на звуке «му» и пытаясь не отвлекаться от него (одновременно происходит глубокое исследование того: «Каков смысл му?» или: «Кто сосредоточивается на му?»).
Первый важный устойчивый опыт происходит, когда ученики могут непрерывно сосредоточиваться на му в течение больше части дня. My становится такой частью сознания, такой частью вас — по существу, вы становитесь му, — что вы способны непрерывно осознавать его буквально весь день. Иными словами, разновидность свидетельствующего осознания стала постоянной способностью всего грубого/бодрствующего состояния. Затем ученикам говорят, что если они действительно хотят проникнуть в смысл му, то должны продолжать работать над ним даже во сне. (Когда я впервые это услышал, то подумал, что это шутка, своего рода причуда посвящения в настоящие мужчины, вроде «Если ты хочешь быть частью боевой морской пехоты, мистер, то должен живьем съесть трех змей». Я думал, что они просто пытаются меня запугать; в действительности они старались мне помочь.) Проходит еще два или три года, и увлеченные ученики действительно становятся способны продолжать тонкое сосредоточение на му в состоянии сновидения. Теперь имеет место постоянное свидетельствование даже в тонкой области сновидения [50] . На этом этапе, когда ученики подходят к каузальному непроявленному (или чистой поглощенности), они находятся на пороге взрыва, известного как сатори, которое представляет собой прорыв из «застывшего люда» чистой каузальной поглощенности к Великому Освобождению Одного Вкуса. Поначалу сам этот Один Вкус бывает пиковым переживанием, но по мере дальнейшей практики он тоже становится устойчивым опытом, а затем стабильной адаптацией [51] *.
50
Конечно, состояние сновидения — это только один из многих феноменов тонкой сферы; классическим тонким состоянием является савикальпа самадхи, «недвойственная поглощенность с формой», в которой человек входит в тонкую сферу во время бодрствования. Состояние сновидения считается подклассом тонкого, поскольку в сновидении нет никаких грубых материальных феноменов (только образы и формы). Таким образом, сознательное вхождение в состояние сновидения всегда рассматривалось как аналог савикальпа самадхи, так как в них обоих одновременно присутствуют альфа-активность (бодрствование) и тета-активность (сновидение). Оба эти состояния оказывают совершенно аналогичное влияние на эволюцию сознания: вы до некоторой степени объективировали тонкое — осознанно увидели его как объект, оставаясь бодрствующим, — и потому оно утратило свою власть на вами; вы превзошли его и потому можете начинать переходить к каузальному развитию.
Нирвикалъпа самадхи представляет собой классическое состояние каузального сознания: бесформенное, непроявленное чистое прекращение (разновидность пустоты), которое вводит вас в каузальную сферу во время бодрствования (нирвикалъпа далее развивается в джняна самадхи, или радикально чистую бесформенность, а в некоторых традициях в ниродх, или полное исчезновение любых объектов). Так же как осознанное сновидение аналогично савикальпа, сохранение осознания в глубоком сне без сновидений аналогично нирвикальпа. И в нирвикалъпа, и в глубоком осознаваемом сне одновременно присутствуют альфа-активность бодрствования и дельта-активность бесформенности: вы привнесли сознание даже в каузальную сферу, таким образом освобождая его от этой сферы и открывая его недвойственному. Каузально трансцендировано и нирвикалъпа/джняна (гнозис) уступает место сахадже, или не требующему усилий, спонтанному вездесущему Одному Вкусу.
Для того чтобы значительно продвинуться вперед, не обязательно быть способным к осознанному сновидению или осознанному глубокому сну. Савикальпа самадхи и нирвикальпа самадхи вполне можно достигать в состоянии бодрствования. Дело в том, что, когда практикующие осваивают савикальпа, у них нередко начинаются осознанные сновидения именно потому, что это аналоги. Точно так же освоение нирвикальпа часто сопровождается осознанным глубоким сном. И наоборот, продолжение медитации в сновидении и глубоком сне представляет собой яркий и крайне эффективный способ входить в савикальпа и нирвикальпа и, таким образом, легче открываться сахадже. Йога Состояния Сновидения всегда считалась одним из самых быстрых и эффективных способов достижения устойчивого опыта тонкой и каузальной сфер, быстро отрывающим путь к стабильной адаптации к этим сферам — и их трансценденции.
51
* Стадии адаптации, ведущие от каузального/нирвикальпа/нирваны к Одному Вкусу, называются стадиями «после нирваны», из которых обычно описывают три или четыре. Существуют несколько вариантов этих стадий, но в центре их всех находится постоянное сознание или непрерывный доступ к свидетельствующему осознанию во всех трех состояниях — сначала в качестве устойчивого опыта, потом как адаптация и затем исчезновение свидетельствования в Одном Вкусе — сперва как пиковое переживание, потом как устойчивый опыт, потом как адаптация.
Как только Один Вкус устанавливается в качестве адаптации, развертываются стадии «после просветления». Говорят, что они приводят к бхава самадхи, которое описывают как полный телесный переход человеческого в Божественное; либо альтернативно, как «полное исчезновение всего в дхармата»; либо в качестве еще одной альтернативы, как обретение постоянного «тела света» (см. обсуждение стадий развития после нирваны и после просветления в «Оке Духа»).
Стадии «после нирваны» (суть Махаяны и Ваджраяны, которые не только охватывают Бесформенность — нирвану, — но и объединяют ее со всем миром Формы — самсарой) всегда были мне понятны, и, основываясь на собственном опыте, я могу подтвердить существование постоянного сознания и Одного Вкуса в качестве длительного и повторяющегося устойчивого опыта, порой продолжающегося непрерывно в течение 24—36 часов (хотя в одном случае постоянное сознание сохранялось день и ночь в течение одиннадцати дней). Ни то ни другое не является в моем случае стабильной адаптацией, однако я знаком с несколькими учителями, которые, как я полагаю, достигли таковой, и описания таких случаев в изобилии имеются в литературе. Все эти стадии «после нирваны» по самой своей основе понятны, поскольку в конечном счете представляют собой просто стадии адаптации к недвойственности (стадии интеграции нирваны и самсары, Духа и проявления, Пустоты и Формы). Кроме того, с учетом данных ЭЭГ, полученных Александером и другими исследователями, мы, судя по всему, имеем объективные свидетельства, подтверждающие, что такие стадии действительно существуют.
Но стадии «после просветления» никогда не были мне столь понятны, и я никогда не встречал никого, кто бы достоверно находился на них. Эти стадии, как их описывают, всегда поражали меня как пережиток магии, они всегда включают в себя такие вещи, как телесное восхождение человека в свет, способность совершать необычайные чудеса превращения и т.п. — ни для чего из этого нет никаких заслуживающих доверия, воспроизводимых свидетельств. Что же касается понятия «исчезновения всего в дхармата», то это выглядит неотличимым от джняна или ниродха — отступлением от Одного Вкуса, а не развитием за его пределы. Я не утверждаю, что эти стадии не существуют; я говорю, что по сравнению со всеми другими стадиями, которые предлагают традиции (и которые я кратко описал выше, включая стадии после нирваны), для стадий после просветления имеется наименьшее количество свидетельств — возможно, потому, что они столь редки, возможно, потому, что их нет.