Один
Шрифт:
– Я слышал, как он выходил, – сообщил нам встревоженный Минтай. – Он чуть на меня не упал, когда мимо пробирался. Я решил, что ему в туалет надо.
– Он меня щупал, – сонно добавила Катя. – Все пальцы в соплях – фу!
Мне тут же вспомнился холодный липкий предмет, попавшийся под руку, когда я искал зажигалку. Раньше его там не было, а значит, скорей всего, эту штуку обронил Карп. Вполне возможно, этот предмет мог подсказать, куда делся хромой сторож.
Я сел на корточки.
– И что это за хреновина? – спросил вставший у меня
«Хреновина» больше всего походила на перекрученную полосу изъеденного и покоробленного жаром пластика. Это могла быть деталь автомобиля. Остатки какого-нибудь кожуха. Причудливо свернувшийся жесткий ремень. Может быть, монтажный пояс. Или даже…
– Шарф! – сказали мы с Димкой одновременно.
Да, это был обычный вязаный шарф. Но все его нити словно бы пропитались эпоксидной смолой. Только это была не смола.
Я машинально вытер пальцы о свитер и посмотрел на Димку. Он тоже все уже понял.
– Сколько времени потребуется для обращения?
Я и сам хотел бы это знать.
– Надо его найти!
– Зачем?
– Разберемся с ним, пока он не успел обратиться.
– Получится ли? Серега говорил, что кокон ни ножу, ни молотку не поддавался, – засомневался я. – А что у нас есть? Топор и арматура.
– Попробовать стоит.
Минтай сел в кресле, спустил ноги на пол. Спросил сердито и строго – будто подчиненных отчитывал:
– Объясните, наконец, что происходит!
Катя жалась к нему, смотрела на нас круглыми глазами – ей ничего не нужно было объяснять, она сообразила, что случилось и чем все это может обернуться. А вот выглядывающие из-за перегородки Оля и Таня казались совершенно растерянными.
– Карп обращается в зомби, – громко объявил Димка. – Пока не поздно, надо его найти.
– Надо бежать, – засуетился Минтай. – Я же предупреждал. Я говорил, что сейчас нигде не безопасно! Нужно немедленно ехать ко мне домой!
– Нет, – сказал Димка. – Мы должны хотя бы запастись здесь бензином. И дождаться рассвета.
– Но зомби! – почти закричал Минтай.
– Зомби по ту сторону забора! – рявкнул Димка. – А Карп еще не успел им стать!
– Ты уверен? – тихо спросил я.
– Откуда тебе знать! – возмутился Минтай.
– Я уверен, – сказал Димка и пинком выбросил окаменевший шарф на разложенное кресло. – Вот: Карп потерял кусок скорлупы. И она не успела окончательно затвердеть – можете убедиться. Думаю, у нас достаточно времени, чтобы отыскать его и прикончить. А потом займемся делами.
– Мы можем его не найти, – заметил Минтай. – Он мог уйти со стоянки.
– Это вряд ли, – сказал Димка. – Он забрал ключи. И я, кажется, знаю, где его нужно искать.
Старенький, но неплохо сохранившийся «Эксплорер» прятался в дальнем углу стоянки, в закутке между глухой стеной и потрепанной фурой, вросшей в асфальт ржавыми дисками спущенных колес. Тут же, рядом с пустой собачьей конурой, стоял на пеньках прогнивший «Запорожец» – первый автомобиль Эдика,
Сам Эдик тоже был здесь. Трос установленной на подрамнике лебедки передавил ему живот и грудь, намертво притянув к бамперу «Эксплорера». Стальная петля, должно быть, переломала ему все ребра и превратила кишки в кашу, но Эдик плевать хотел на такие пустяки – он жадно щелкал жвалами и тянул к нам не захваченную тросом руку.
– Привет, – сказал ему Димка, поднимая самодельный факел повыше. – Сегодня обойдемся без рукопожатий.
Левая пассажирская дверь «Эксплорера» была открыта. Мы велели девчонкам ждать нас за фурой и обошли автомобиль, стараясь держаться поближе к бетонной стене.
– Ну что я вам говорил? – пробормотал Димка, заглянув в салон.
Карп, а вернее то, что недавно им было, расположилось на заднем сиденье «Эксплорера» – серая чушка в белесых тенетах. Неровный кокон еще кое-где пенился и оплывал, тонкие паутины вздрагивали. Понять, что это именно Карп, можно было лишь по торчащей из кокона трости – ее литой набалдашник трудно было с чем-то спутать.
– Изгадили машину, – с сожалением произнес Димка.
– За ключами полезешь? – спросил я, твердо зная, что сам я к этой куче застывающей вонючей слизи не подойду ни за какие коврижки.
– Ну их к черту! – отмахнулся Димка. – Спалим эту парочку – и дело с концом.
Никто возражать не стал, но и в помощники не попросился. Димка забросил в машину жестяную банку с кустарным напалмом, разбил о капот бутылку с пирогелем, длинным факелом подпалил пропитанную соляркой ветошь. Но огонь занялся не сразу. Минуты две, наверное, мы стояли, смотрели, как растекается по железу прозрачное легкое пламя, как пузырится краска. Я хотел было скептически отозваться о химических познаниях Димки, но тут в салоне ярко полыхнуло, из открытой двери выплеснулась огненная жижа, и вся задняя часть автомобиля вмиг исчезла в вихре жаркого рыжего пламени.
– Ух ты! – Димка даже присел. Кажется, он сам не ждал такого эффекта от своих смесей.
Лопнули шины. Осыпалось лобовое стекло.
Притянутый к бамперу зомби визжал и дергался – у него горела спина, на его скулах обугливалась кожа. Что происходило с Карпом, мы не могли видеть, но мне показалось, что в охваченном пламенем салоне шевелится что-то темное…
Мы убежали, не вытерпев жара. Да и на корчи Эдика невозможно было смотреть.
«Мерзко», – я то ли услышал, то ли вспомнил голос Димки.
– Мерзко, – сказал я встретившей нас Оле. И она, кажется, все-все поняла.
Потом мы по-варварски вскрывали воющие машины, стаскивали разное барахло к Димкиной «Мазде», сливали бензин, сбивали замки на воротах. Мы спешили, будто чувствуя, что скоро все окончательно изменится. И когда пожар погас, а серое небо начало проясняться, мы были готовы.
Я отогнал от ворот свою «десятку», Димка вывел «Мазду». Мы связали цепь узлом и заперли его разбитыми замками. Мы еще собирались сюда вернуться.