Один
Шрифт:
Ладно, без истерики. Электричества нет, но прочее механическое «железо» есть, транспорт бензиновый есть, дороги. Склады, запасы, магазины, жилища и современные материалы. Дрова, наконец. Вода. Так что жить можно.. И бумага есть и книги. Нормально всё будет, просто держись и всё. Одиночество – это же (твоя) моя стихия. Радуйся стихии своей. И делай то, что нужно, что хочешь делать.
Считай, что впереди у тебя вечность.. Ну не вечность конечно, но время у тебя теперь точно есть. Вот и используй его. Пиши. Рисуй. Думай. Кайфуй..
Ну конечно.. А то ты не знаешь? Чего я не знаю? А того, что не имеет
Любой творец, который, якобы, творил для себя, якобы он просто не мог не творить, любой таковой «творец» всегда лукавил, когда говорил так, потому что, говоря так, он всё равно надеялся, что, если и не сейчас, то всё-таки когда-нибудь его увидят, услышат, оценят..
И это нормально (ты же знаешь), это необходимый обязательный элемент процесса творения. Что есть, то есть.
То есть, ты хочешь сказать, что ты сможешь и ты будешь что-то делать: писать, рисовать, творить, только тогда, когда будешь точно знать, что это твое сделанное непременно когда-нибудь, кто-нибудь увидит, прочёт, поймёт? Да, конечно, именно это я и хочу сказать.. И, соответственно, если ты точно знаешь, что никто и никогда не оценит результатов твоего труда (твоего творения), ты, в этом случае, не будешь творить? Да, только не не буду, а просто не смогу.
Глава 2
Ночью был дождь. Сильный и шумный.. Странно, (но) и в этот раз сон был необычно глубокий.. тем не менее, пару раз всё равно просыпался и снова засыпал под убаюкивающий шум дождя.
Утром выехал загород к отцу, через центр, с заездом сначала на работу. Просто, чтобы убедиться (для верности). Офис наш – шестиэтажное здание. Охраны у турникетов нет, и в офисе предсказуемо никого нет, не стал даже подниматься к себе на шестой этаж (вроде ничего срочного и нужного на рабочем месте не оставлял).
Всё, теперь в центр.
Снова выезжаю на главную дорогу. Быстро доезжаю да Якиманки. Переезжаю по Большому каменному мосту через Москва реку. Вижу закрытые Боровицкие ворота. Еду дальше через Боровицкую площадь на Моховую. Перед Манежем повернул направо.
Подъехал к Кутафьей башне. Выскочил из машины. Подвернул ногу. Левую. Больно. Сел обратно в машину. Больно, аж слёзы чуть ли не навернулись..
Ну куда ты, куда ты летишь, куда (уж теперь) торопишься?.. Посмотрел на башню. Это скорее не башня, а такое овальное позднесредневековое караульное сооружение с ажурным срезанным верхом. В девяностых, когда я был современным художником, мы делали здесь акцию с зеркалами, после которой нас забрали в полицию (которая тогда, естественно, милицией называлась); отделение, помню, располагалось относительно недалеко – в первом переулке за торговыми рядами ГУМа.. Подъехала (тогда, помню) машина и нас аккуратненько погрузили под дежурные комментарии немногочисленных зрителей.. Через несколько часов отпустили конечно, но это
Вышел потихоньку из машины, прошел-похромал мимо ограждений и пустых постов охраны и через Троицкую башню вошел на территорию Кремля..
Ох, когда ж я здесь был в последний раз-то? Сына, ещё мелкого, на Кремлёвскую ёлку водил. Да, точно. Давно, стало быть. Ладно, это мы отвлеклись опять. Где же его кабинет? Здесь слева сразу у стены – скорее всего, какое-то дежурно-складское помещение, типа «Арсенала» (кстати, оружие там есть? если и есть, замучаешься искать, в другом месте надо, и я уже кажется знаю, в каком). Направо, подальше, там, в большом Кремлевском дворце у набережной, или где-то здесь впереди слева?..
Вспоминай (по фильмам, книгам), вспоминай и представляй (рассуждая логически). В большом Кремлевском – вряд ли, там длинные высокие залы с люстрами, большие пафосные помещения для больших приемов и прочих инаугураций, хотя может быть и там. Или, скорее всего в том многоугольном здании, которое ближе к Красной площади, не в музее же он будет сидеть и не в церкви.. Тем временем, рассуждая так, я пересекаю площадь и подхожу к очередному безлюдному посту охраны и чуть дальше за ним вижу следующий пост с ограждениями, видимо, мы на правильном пути, -решаю я..
Вот он, бело-желтый дом, да, исследуем сначала его. Смогу ли войти? Дверь закрыта. Посмотрим другие двери.. Все закрыты. Придется через окно. Не хотелось бы мне бить стёкла, но что делать.. Нет, одна из дверей всё-таки открылась. Вхожу.. Лестницы, коридоры, где-то внизу и вверху горит неяркий свет, всё правильно – аварийное освещение здесь пока работает.. Кругом ковры, позолота, много ковров..
Сколько же здесь лестниц, коридоров..
Не сразу, но нашел.. Большая приемная. А вот здесь, слева похоже, президентский рабочий кабинет, цель этой моей «экскурсии».
Открываю дверь, справа – два больших окна за тяжелыми полуоткрытыми шторами, два больших российских флага слева и справа от кресла за столом, вверху на стене золотой двуглавый орёл.
Сажусь в кресло. Удобное.. Слева четыре телефона наверху, два из них без номеронабирателя. Тут же внизу большой телефон с кучей приставок в два ряда, сколько же здесь клавиш? Сто, или около того, слева внизу дальше ещё несколько разных телефонов. Поднимаю трубку большого телефона – гудок есть..
Хорошо, резервная станция значит работает. Посмотрим сначала, что со страной, есть ли кто хоть где-нибудь.. Так, кто у нас здесь? Министры, министры и так здесь в Москве сидят, Москва пустая, это я уже и сам вижу.. Значит (звоним) губернаторам..
Нажимаю кнопку «СПб.» – гудки идут, стало быть, резервный канал жив, и резервная станция на том конце тоже живая. Логично, пока они все живые, надолго ли? Пока аккумуляторы не разрядятся наверно.. Гудки идут (меж тем), трубку никто не берет. Ладно. «Владивосток» – (и там) никто трубку не берет, «Новосибирск» – такая же картина. «Калининград» -то же самое.. Так и есть, никого, стало быть.. Страна есть, людей нет.. Зашибись..
На одном из верхних телефонов кнопки: МО, ГШ, ФСБ, СВР, МЧС. Нажимаю на МО, гудки идут, никто не отвечает.. Представляешь, сейчас как ответят.. Я ж заикой стану. Расслабься, не станешь. Не, не отвечают.. Подчистую все попрятались.