Один
Шрифт:
Ай-я-яй, – покачал головой гном, начав ощупывать руку Одина. – Не безнадежно, но достаточно плохо. Идем, я укрою тебя в пещере. Твоим плечом надо серьезно заняться.
Один взял копье в левую руку и пошел за гномом. Хугин был рядом, прыгая с ветки на ветку, а Слейпнир – сзади, создавая шум и спотыкаясь на невидимых корягах. Идти было недалеко, но очень неудобно – ни тропинки, ни какой-нибудь прогалины, сплошные колючие кусты, как нарочно, цепляющие за одежду. Через полчаса мучительной борьбы с репейником Силги вывел Одина к небольшой скале, одиноко торчащей в непроходимом лесу. «Где тут пещера? Какой-то огромный камень и все», – подумал
Один много повидал на своем веку, но такой загадочной красоты не встречал никогда раньше. Они попали в царство камней, казалось, каждый кристалл живет собственной жизнью и может рассказать свою историю, надо только знать язык, на котором тихонечко шепчутся камни между собой. Пещера была наполнена не звуком – подобием звука, тихим-тихим хрустальным шепотом.
– Нравится, ас? – спросил Силги.
Один молчал. Не хотелось нарушать эту загадочную тишину.
– А ты хотел сравнять это место с землей, – усмехнулся Силги.
– Ну, равнять с землей, наверное, не стоит, а порядок навести здесь надо бы, – сказал Один.
– Наведем, только вначале тебя надо привести в порядок. Садись сюда, тебе будет удобно.
– Силги показал на небольшое возвышение, покрытое мягким бледно-зеленым мхом, а, может быть, это тоже были кристаллы, но очень необычной формы.
Один сел, и гном помог ему снять плащ и шерстяную рубаху. Плечо под ней выглядело действительно неважно, и каждое прикосновение к распухшему суставу причиняло сильную боль. Силги только покачал головой, взглянув на плечо и дотронувшись до него несколько раз теплой детской ладошкой. Потом гном достал из своей курточки крошечную бутылочку из голубого стекла и протянул Одину.
– Выпей содержимое, тогда боль пройдет, и ты заснешь, а когда проснешься – будешь здоров. Я за это время вылечу твое плечо.
– Силги, ты не понимаешь, – сказал Один, – у меня нет времени спать, неужели нельзя сделать что-нибудь побыстрее?
– Побыстрее – нельзя, – с ученым видом произнес гном. – Все равно ты не сможешь идти по лесу ночью, да еще с искалеченной рукой. Поспи до утра, а тогда я проведу тебя к Долине Источника.
– Откуда ты знаешь, что мне надо именно туда? – спросил Один.
– У тебя очень озабоченный вид, – сказал Гном, – а в Долину все идут почему-то с очень озабоченными лицами.
– Хорошенькое дело, – проворчал Один. – У вас тут завелся какой-то странный волшебник, забавляющийся с молниями, хотя это привилегия Тора, близится конец света, от меня сбежала жена, и ваны отрезали голову моему дядюшке! У меня нет никакой причины для веселья, конечно, я очень озабочен!
Гном грустно улыбнулся:
– Старика Мимира жаль, но ты не теряешь голову в такой ситуации, это уже обнадеживает. А теперь выпей мой напиток и поспи
Один взял флакон из рук гнома, понюхал: пахнет цветами и еще чем-то. Почему-то ас доверял этому старому, мудрому гному. Он напоминал Одину дядюшку Мимира в миниатюре, уверенность карлика просто поражала. Никакого страха перед большим и могущественным асом. Хотя за последний день его могущества здорово поубавилось – падение с заоблачной выси не прошло бесследно.
Один тяжело вздохнул и махом проглотил содержимое бутылочки. На вкус напиток оказался горьковатым, а запах полевых цветов усилился, розовые кристаллы в стенах пещеры начали кружиться и вдруг превратились в букеты фиалок, источающие дурманящий аромат, все быстрее и быстрее кружились стены пещеры, превращаясь в цветущее поле. «Все-таки отравил, подлец!» – успел подумать Один и провалился в густую, пахнущую фиалками темноту.
Силги постоял возле аса, ожидая пока тот уснет окончательно, и под беспокойные возгласы Хугина принялся вправлять искалеченное плечо. Вскоре все было закончено, гном ненадолго исчез куда-то и вернулся с небольшим ковшиком какой-то грязно-зеленой массы, пахнущей болотом. Он развел небольшой костерок посреди пещеры и начал разогревать содержимое ковшика на углях. Когда оттуда пошел густой пар, а к запаху болота примешался неприятный запах серы, гном выгреб ладошками горячую и вонючую грязь и начал толстым слоем накладывать на воспаленное плечо аса. Один даже не шевельнулся – так глубоко спал, хотя кипящая грячь сильно обжигала кожу. Хулин не выдержал и подлетел к Силги.
– Ты что делаешь? Совсем решил искалечить хозяина?
– Наоборот, я хочу ему плечо вылечить, – ответил хитро улыбающийся Силги.
– Ты же кипяток ему на плечо накладываешь возразил Хугин.
– Какая разница, кипяток – не кипяток, хозяин-то твой спит и ничего не чувствует, а когда проснется, его рука будет как новенькая.
Ну, смотри, карлик, если ты причинишь ему вред, так и знай – глаза выклюю! – пригрозил Хугин.
Выклюешь, только потом, – пробурчал гном, продолжая размазывать кипящую жижу по плечу Одина.
Закончив свою работу и потушив костер, Силги сказал:
– Я ухожу. Когда Один проснется, пусть выпьет вот это, гном показал на небольшой кувшинчик, в котором тоже было что-то зеленоватое похожее на болотную жижу. – Я приду за вами утром.
Хугин недовольно каркнул несколько раз и устроился рядом с Одином. Слейпнир спокойно стоял в углу пещеры, с аппетитом обгрызая мягкий мох с небольшой кочки.
Неизвестно, сколько времени проспал Один. Когда он проснулся, в пещере по-прежнему мягко светились кристаллы, а боль в плече совсем прошла. Один пошевелился, в голове все еще был туман, а перед носом стоял запах фиалок, зато рука, действительно, стала как новая; грязь, которой гном вымазал плечо, за это время засохла, и стоило Одину пошевелить рукой, как она осыпалась с плеча, превратившись в обычную пыль.
– Долго я спал? – спросил Один у Хугина.
– Не знаю, хозяин. В этой проклятой пещере не поймешь, ночь сейчас или день.
– А где Силги?
– Сбежал куда-то, сказал, что придет за нами и еще сказал, чтобы ты выпил вот это, – Хугин показал клювом на небольшой кувшинчик, стоящий возле погасшего костра.
– Что это такое? – Один взял кувшин в руки и принюхался к содержимому. Запах был не такой приятный, как у горькой фиалковой настойки, от которой так сильно кружилось в голове.