Одиннадцатая заповедь
Шрифт:
— Да, я должен признать, что у моей работы есть свои плюсы.
— Не нарушит ли это конфиденциальность ваших клиентов, если вы мне расскажете о каком-нибудь одном типичном деле?
Мэгги уже готова была вмешаться, как она в подобных случаях часто делала, но Коннор сказал:
— Клиенты нашей компании — это корпорации, у которых есть важные интересы за границей.
— А почему они не используют фирмы соответствующих стран? Те ведь наверняка лучше знают местные условия.
— Коннор, — прервала юношу Мэгги,
Коннора позабавило это неубедительное вмешательство жены, тем более что полчаса назад она заставила его надеть шляпу.
— Это не так просто, — сказал Коннор юристу. — Возьмите, например, такую компанию, как «Кока-Кола», которая, я должен подчеркнуть, неявляется нашим клиентом. У этой компании есть отделения во всех странах, в них работают десятки тысяч людей. В каждом таком отделении имеется старший администратор, и у большинства из них есть семьи.
Мэгги не могла поверить, что Коннор позволил разговору зайти так далеко. Они приближались к вопросу, на котором Коннор обычно останавливал дальнейшие расспросы на щекотливые темы.
— Но у нас есть люди, довольно квалифицированные, чтобы заниматься такой работой в Сиднее, — сказал Стюарт, подливая Коннору кофе. — В конце концов, даже в Австралии бывают случаи, когда людей похищают и требуют за них выкуп.
— Спасибо, — сказал Коннор и отхлебнул кофе, обдумывая слова Стюарта. Тот задавал вопросы уверенно; как хороший прокурор, который терпеливо ждет, что свидетель в какой-то момент неосторожно проговорится.
— По правде говоря, ко мне обращаются только когда возникают какие-то осложнения.
— Осложнения?
— Допустим, существует какая-то крупная компания в стране с высокой преступностью, а похищения людей с целью выкупа случаются там очень часто. Скажем, похищают председателя этой компании — или, скорее, его жену, потому что ее не так серьезно охраняют.
— Ну, и тогда вы начинаете действовать?
— Нет, не обязательно. Ведь часто местная полиция вполне может справиться с этой проблемой, и многие фирмы очень неохотно просят помощи извне, особенно когда эта помощь исходит из Соединенных Штатов. Я просто лечу в столицу этой страны и начинаю свое собственное, частное расследование. Если я раньше бывал в этой стране и установил хорошие отношения с местной полицией, я могу ей сообщить, что я приехал, но даже в этом случае я буду ждать, пока она сама попросит меня о помощи.
— А если она не попросит? — спросила Тара. Стюарт удивился, что раньше Тара никогда не задавала отцу этот вопрос.
— Тогда я буду вынужден действовать сам, — ответил Коннор. — И тогда дело станет очень опасным.
— Но если местная не добивается результата, почему ей сразу не попросить вас о помощи? Она
— Потому что нет уверенности, что полиция в какой-то мере не замешана сама.
— Не понимаю, — вставила Тара.
— Местная полиция, возможно, получает часть выкупа, — предположил Стюарт. — Тогда она предпочтет обойтись без постороннего вмешательства. В конце концов, она может считать, что иностранная фирма вполне в состоянии заплатить выкуп.
Коннор кивнул. Становилось понятным, почему Стюарт получил работу в одной из самых престижных юридических фирм Сиднея, специализирующейся на уголовных делах.
— Так что же вы делаете, если, по-вашему, местные полицейские, возможно, рассчитывают получить часть выкупа?
Тара начала жалеть, что не предупредила Стюарта, чтобы он не заходил в своих расспросах слишком далеко, хотя, как она уже заметила, австралийцы не очень понимают, что такое «слишком далеко».
— Когда такое случается, мне надо подумать о том, чтобы самому вступить в переговоры, потому что если нашего клиента убьют, расследование наверняка будет вестись спустя рукава и похитителей едва ли поймают.
— А когда вы согласитесь вести переговоры, каков будет ваш первый шаг?
— Ну, допустим, что похититель требует миллион долларов; похитители всегда называют довольно круглую сумму и, как правило, в американских долларах. Моя главная задача как профессионального посредника — добиться по возможности самых выгодных условий. И важнее всего — чтобы похищенному не было нанесено никакого вреда. Но я никогда не начинаю переговоров, если считаю, что можно освободить похищенного, не заплатив ни цента. Чем больше вы заплатите, тем больше шансов, что преступник через некоторое время похитит еще кого-нибудь — иногда того же самого человека.
— Как часто вы начинаете переговоры?
— Примерно в половине случаев. И тогда я узнаю, с кем я имею дело — с профессионалом или с дилетантом. Чем дольше я веду переговоры, тем больше шансов, что дилетант станет бояться, что его вот-вот схватят. Через несколько дней похититель часто начинает симпатизировать похищенному, и тогда ему почти невозможно осуществить свой первоначальный план. Например, захват перуанского посольства кончился тем, что там устроили шахматное состязание, и террористы победили.
Все трое рассмеялись, и Мэгги немного расслабилась.
— А кто посылает по почте отрезанные уши, — спросил Стюарт, криво улыбнувшись, — профессионалы или дилетанты?
— Я рад, что не работаю в компании, которая вела переговоры об освобождении внука мистера Гетти. Но даже когда я имею дело с профессионалами, у меня на руках есть несколько козырей.
Коннор не обратил внимания, что у его жены и дочери уже остыл кофе.
— Пожалуйста, продолжайте, — попросил Стюарт.