Одиннадцатый легион
Шрифт:
Перспектива продолжительной прогулки по ночному городу явно не обрадовала уважаемого гнома Альто, которого Дарку пришлось вытащить из-за карточного стола в самый разгар сражения. Громко пыхтя и чертыхаясь, Румбиро бросил карты на стол и, бормоча проклятия в адрес недотеп, у которых пробуждается интерес к приключениям именно тогда, когда уважаемые гномы собрались скоротать вечерок за игрой, принялся недовольно натягивать кожаный плащ с глухим капюшоном.
Полдороги Дарку пришлось выслушивать продолжение поучительной нотации с примерами из священных писаний, суть которой сводилась
Прежде чем проследовать к спасительному источнику живительной влаги, Дарк решил на минутку завернуть к старику-портному, который внешне больше напоминал старьевщика или торговца подержанными лошадьми.
Несмотря на совсем не поздний час для магазинов в центре города, где торговля только начиналась после семи вечера, лавка была закрыта. Пришлось долго стучать кулаком в дверь, пока внутри не зажегся тусклый свет фонаря и не послышались шаркающие шаги.
– Чего надо? – раздался по-старчески скрипучий, но еще с остатками прежней мелодичности женский голос.
– Нам хотелось бы посмотреть на ваши товары, уважаемая! – соврал Дарк, предпочитающий вначале войти в дверь, а уж потом объяснять истинную цель позднего визита.
– Так и приходите завтра с утра! Чего в дверь ломитесь, не видите, что ли, лавка закрыта!
– Мне хотелось бы поговорить с уважаемой госпожой Кенивеэро Шаконэль.
– Пошел вон, мерзавец, она не хочет ни с кем разговаривать… и вообще ее нет, она уехала из города.
Стоявший до этого момента в стороне Альто решил нарушить свое золотое правило невмешательства в чужие дела и подошел к двери.
– Хватит комедию ломать, Шако, давай открывай быстрее, пока мы не замерзли! – грозно пробасил гном, пару раз для пущей убедительности шмыгнув носом.
– Румбиро, ты, что ли? – раздался из-за двери немного потеплевший голос.
– Нет, тень Великого Эльфа, открывай быстрее, говорю!
Раздался скрип отодвигающихся засовов, и, как только дверь открылась, путники быстро вошли внутрь.
Эльфы странный народ, они очень похожи на людей, хотя имеется несколько существенных отличий. Оставив в стороне внешние различия и особенности восприятия окружающей жизни, можно с уверенностью сказать, что еще ни одному человеку не удавалось точно определить возраст эльфа. Если вам повстречается молодая, симпатичная эльфийка, оказывающая вашей персоне знаки внимания и особого расположения, то будьте осторожны, возможно, она флиртовала еще с вашими прародителями.
Заводить интрижку с Шако Дарк не собирался. По человеческим меркам недоверчивой представительнице Великого народа было около шестидесяти-семидесяти лет, значит, в действительности возраст бабушки колебался между тремястами пятьюдесятью и четырьмястами пятьюдесятью годами.
Не собираясь надолго растягивать удовольствие от общения с престарелой прислужницей, Дарк с порога приступил к изложению сути проблемы, предварительно выложив на конторку пять кодвусовских крон. Щедрость вознаграждения основывалась не на сложности услуги по переводу всего одного слова, а была скромной компенсацией за поздний час визита и отрыв старушки от самого
Сухая, морщинистая рука быстро скользнула по гладкой поверхности стола, схватив и спрятав монеты где-то среди бесчисленных складок платья. Дарк никак не ожидал такой алчной торопливости от вечно гордых собой, высокомерных эльфов, видимо, долгие годы, проведенные в обществе людей, оказали свое воздействие и помогли старушке полностью ассимилироваться во враждебной человеческой среде.
Услышав таинственное слово, Шако вздрогнула и изумленно уставилась на Дарка, сверля его пронзительным взглядом холодных глаз.
– Где ты услышал его, человек? – прошепелявило создание, причем слово «человек» было произнесено с явным презрением.
– Его слышал мой друг, – предусмотрительно соврал Дарк, – во сне…
– Скажи, а этот друг тебе ничего не должен? Постарайся получить с него деньги быстрее, он долго не проживет… Согласно древней легенде, Мориэль – имя призрака-мстителя.
– А что это за легенда? – спросил Дарк, кинув на стол еще пять звонких монет.
На Шако щедрый жест дворянина не произвел никакого впечатления, она не притронулась к деньгам.
– Ты заплатил за перевод, я сказала, что означает это слово, но не думай, что за жалкие пять крон, я открою тебе, человеку, смысл древнего пророчества.
– Тогда назови твою цену, – неумело попытался торговаться Дарк.
– Вам лучше уйти, – прошепелявила старуха и, развернувшись, медленно пошла в свою каморку, досматривать прерванный сон.
На самом выходе из лавки внимание Дарка привлек странный предмет, похожий на собачий ошейник. Не в силах противостоять внутреннему призыву, он быстро схватил его и, пряча в полах плаща, вынес наружу. Поскольку возмущенных криков старухи не последовало, то Дарк поздравил сам себя с первым удачным опытом мелкого воровства.
В корчме было многолюдно, пожалуй, сегодня собралось даже больше народу, чем в тот раз, когда Дарк познакомился с Румбиро.
Компаньоны сидели за угловым столом возле окна, расположившись таким образом, чтобы обоим был виден весь зал. Занять выгодную наблюдательную позицию удалось исключительно благодаря нахальству Румбиро, а не эфемерному счастливому стечению обстоятельств.
Как только они вошли в зал, Альто опытным взглядом командира осмотрел местность и определил, где лучше встать, а точнее, сесть дозором, затем подошел к выбранному столу и вышвырнул из-за него парочку уже изрядно подвыпивших стражников. Справедливое возмущение служителей правопорядка было безжалостно подавлено кулаком в нос.
Видимо, гном был в Кодвусе известен и уважаем ничуть не меньше, чем его хозяин. Вскочившие с мест военные намеревались усмирить нахала, но, увидев, что это не кто иной, как уважаемый гном Альто собственной персоной осчастливил их общество своим присутствием, вернулись к прежним занятиям. На всякий случай обведя зал пару раз грозным, вызывающим взглядом, гном грузно шлепнулся на стул и стащил кружку пива с подноса проходящего мимо официанта.
План ловли разбойника был составлен впопыхах, по дороге от лавки к корчме. Румбиро считал, что поскольку «охотник» постоянно следил за Ильзой, то лучшего места для наблюдения, чем корчма, невозможно представить: тепло, сухо, носят пиво, а из больших окон прекрасно виден холл гостиницы.