Шрифт:
Глава 1. Жизнь в одиночестве
Люди бывают разные. Кто-то умеет ловить удачу за хвост. У кого-то она выскальзывает сквозь пальцы. Некто может выбрать из пачки лотерейных билетов выигрышный. А некоторый достанет ключ и тут же уронит его в сточную канаву.
Конечно, бывают и уникумы. Кто-то смог победить неизлечимую смертельную болезнь, или выжил в горячей точке, будучи окруженный врагами. Это очень везучие люди.
Но бывают и очень невезучие люди. На ум приходит грустная история человека, которого выловили, на самодельном плоту посреди океана. Тот был мёртв.
Здесь же речь пойдёт об очень удачливом человеке. Такой удачи позавидует каждый. Хотя впрочем…
Сухая ветка хрустнула под ногой. Мистер Счастливчик остановился, и, нагнувшись, поднял её. Она прекрасно подойдет для растопки камина. Мистер Счастливчик, чьё настоящее имя не так уж и важно, очень любил огонь в камине. Он давал ему чувство спокойствия. Будто бы ничего и не произошло. Будто всё шло своим чередом и всё было в порядке.
Пройдя ещё несколько сотен метров и собрав сухих веток, Счастливчик повернулся в сторону его нового дома. Хотя этот дом нельзя было назвать новым, но Счастливчик поселился тут недавно, так что всё ещё считал это пристанище новым.
Это был одиноко стоящий фермерский домик. Стены слегка желтого цвета и крыша с серой черепицей. У него был большой, отдельно стоящий гараж, для техники и, что самое главное, отличный погреб. Техника, которую Счастливчик выгнал из гаража, стояла рядом. От неё не было толку, так как топливо кончилось, от слова совсем. Просто памятник продвинутой аграрной технике. Малолитражный автомобиль стоял неподалёку. Теперь он тоже стал памятником. И всё так же — из-за отсутствия горючего.
Конечно, можно было сходить в ближайший городок, и раздобыть горючку там. Но до городка было два дня пути пешком. Вот тут бы пригодилась лошадь, или на худой конец осёл. Но таких у Мистера Счастливчика не было. Да и скакать на них он не умел. Он был городским жителем, так что некоторые навыки, которые в городе считаются бесполезными, а за городом необходимыми, он так и не приобрёл. Ну, кто же мог знать?
Дом и двор освещался желтоватым светом. Генератор на солнечных панелях заряжался за день, и давал свет и небольшое количество электричества на всю ночь. Вот только ночи становились всё длиннее и длиннее. И дело было не в приближающейся зиме. О нет.
Мистер Счастливчик распахнул ногой дверь и зашёл в дом. Было немного прохладно, так что розжиг камина стал первоочередной задачей. Провозившись со спичками некоторое время, Счастливчик смог зажечь огонь. Тот сразу же добавил в пустой дом уюта, тепла и света. А самое главное — звук. Звук потрескивающего дерева. Он разгонял плотные покровы тишины, окутывающие этот домик.
Переодевшись в домашнее, Мистер Счастливчик отправился на кухню. Нужно было выбрать себе ужин. Ведь человек должен питаться. Кухня была захламлена разными припасами: консервы, крупы, макароны, приправы. Всем тем, что может храниться длительное время, без холодильника. Ибо на него энергии генератора уже не хватало. Так что он был превращён в шкаф. Хорошо хоть имелся погреб. В нём можно было хранить овощи, фрукты и мясо. Хотя с последним было тяжко. Да и вообще, со свежими продуктами
Всё дело было в том, что Мистер Счастливчик не умел сажать и выращивать продукты. Уж не говоря о выращивании скота. А откуда его было взять? Городишко далеко, а соседей поблизости тоже не было. Сплошные поля, на которых в лучшие годы выращивали, разве что, овёс. А теперь то они вообще заросли непонятно чем, и это что-то доходило человеку до пояса. И было совершенно несъедобным. А с другой стороны леса. Живности там почти не было, но были ягоды и грибы. Хоть какой то подножный корм.
Выбрав макароны и говяжью тушёнку, Счастливчик направился к камину, чтобы сварить себе скудный ужин. На его приготовление было потрачено с полчаса, но тот всё же получился. Он смог успокоить безумно ворчливый желудок хозяина этого дома. Наевшись, Мистер Счастливчик сел в кресло, предусмотрительно поставленное рядом с камином, и взял в руки книгу.
Сын улыбался во весь рот. Он впервые наблюдал за зебрами в заповеднике. И его это очень впечатляло. Конечно, пятилетку может впечатлить что угодно. Эх, невинное детство. Отец подошёл к сыну и взял того за руку. Мальчишка улыбнулся ему и снова начал глазеть на зебр. Сзади подошла жена, и обняла мужа за талию.
— Я и не думала, что зебры произведут такое впечатление. Хорошо, что ты настоял на походе в этот заповедник. Иначе мы бы наслаждались днём рождения сына в очередном кафе или ресторане. Но это, — женщина оглянулась на прелести природы, — лучший подарок ему, да и мне. Я люблю тебя, дорогой!
— И я люблю тебя, дорогая! И сынишку нашего люблю. А уж зебр… Ну люблю, конечно, но вы у меня на первом месте! — шутливо ответил муж жене. Та ткнула его кулачком в плечо, — Я вот думаю? А не описается ли наш сынишка от восторга, увидев жирафов? Я бы на его месте точно бы описался!
Жена показала язык мужу и улыбнулась. Солнечный зайчик от часов игран на её лице, крадясь по щеке к уху. Муж повернулся к жене и нежно поцеловал её. Это был очень хороший день. День рождения их любимого сына.
— Папа! Папа! — радостно закричал сын, — А пошли смотреть на бегемотов? Говорят у них большие пасти, и они могут прожевать целый арбуз! Это правда?
— Видно жирафы отменяются, — подмигнула жена мужу.
— Да, сын, могут, — ответил отец, подмигивая жене в ответ, — Бегемоты и не такое могут!
Сынишка бросился в сторону вольера с бегемотами. Жена радостно устремилась за ним. Муж немного помедлил, смотря вслед уходящим зебрам, и повернувшись, двинулся за семьёй.
Поворачиваясь, он случайно задел деревянную ограду, сколоченную из неотёсанных брёвен. И зацепился предплечьем за торчащий гвоздь.
“Получше бы забили его, а то дети могут пораниться” подумал муж. Он даже и не заметил, что эта небольшая травма не вызвала у него боли. Совсем-совсем.
Счастливчик вздрогнул. Читая книгу он задремал и чуть не выронил её. Похлопав глазами, он осмотрелся вокруг, не понимая где он. Уж очень ярким был сон. Ярким и манящим. Ему даже не хотелось возвращаться в реальность. Но он уже проснулся. И теперь сожалел, что его семья была с ним не взаправду, а всего лишь в очень натуральном сне.