Одиночество не для них
Шрифт:
Разумеется, он никогда с этим не согласится. Наверное, сам не осознает. Но она умеет распознавать одиночество.
Решив не позволять ему забыть о ее существовании и погрузиться в унылое молчание (а похоже, именно это он и собирался сделать), Жасмин начала выяснять у Лайона, что за птицы слетелись на рассыпанные ею крекерные крошки.
Толку от него в этом деле было мало. Жасмин ни на минуту не поверила, что коричневая птичка с удивительно звонким голосом называется «буро-пегий свистун». Но она
Жасмин уже заметила, что, когда он подтрунивает над ней, уголок его рта чуть приподнимается. Синие глаза светятся лукавым блеском, в их уголках появляются морщинки. Почти улыбка. Жаль только, что она так редко появляется.
Может быть, у него какое-то горе?
Ну и положеньице! У нее все чешется, на физиономию страшно смотреть, к волосам
страшно прикоснуться, одежду страшно надевать. Своих проблем полный короб. А она еще собирается исцелять раненую душу незнакомца, который не чает от нее избавиться!
Перед сном Лайон уступил ей палатку и единственный спальный мешок. Жасмин возражала честно и яростно, но Дэниел был упрям как мул, и травма, как видно, не умерила природную силу его упрямства. Однако, несмотря на палатку и спальный мешок. Жасмин утром проснулась, дрожа и стуча зубами — все вокруг было пропитано ледяной промозглой сыростью.
Немного согревшись. Жасмин по указанию Лайона натянула между двумя деревьями веревку и повесила спальник сушиться на солнышке, а затем натянула на себя столько одежек, сколько смогла найти. Лайон тем временем с мрачной решимостью делал круги по поляне. Жасмин хотела заметить, что от таких тренировок вреда больше, чем пользы, но промолчала. Все равно этот упрямец пропускает мимо ушей все, что не хочет слышать.
Нет, уходить нельзя. Ей совесть не позволит бросить больного человека, который в любую минуту может рухнуть из-за судороги в мышцах и снова надолго потерять способность двигаться.
Когда солнце немного согрело промерзшую землю, Жасмин решила попробовать себя в рыбной ловле. За металлическими контейнерами она обнаружила двухфутовую удочку. На одном из контейнеров, кстати, висел замок; на вопрос «Зачем?» Лайон ответил: «От енотов». Жасмин не поверила, но промолчала, подумав, что это не ее дело.
Лайон рассказал, что привез с собой рыболовную снасть, надеясь заняться рыбалкой, когда окрепнет спина, и предложил ей попробовать свои силы. Нашелся у него и черный пластиковый червяк для наживки, чему Жасмин очень обрадовалась: выкапывать и насаживать на крючок живых червей ее совершенно не тянуло.
Он объяснил ей, как забрасывать удочку. Повторил объяснение раз десять. А может, и двадцать.
— Нет, глаза не закрывай. Легко, плавно, свободно, через правое плечо… Целься в тот плывущий
По реке плыло не меньше десяти тысяч листьев, так что промахнуться было нелегко. И все же Жасмин промахнулась. Крючок впился в моховую бороду на стволе соседнего дерева.
Жасмин удивлялась терпению Лайона. Он даже нашел в себе силы поздравить ее с первым удачным броском. Наживка погрузилась в воду футах в четырех от берега.
Даже если здесь и водится какая-нибудь рыба, подумала Жасмин, вся она, наверно, давно убралась подальше от этой сумасшедшей с удочкой.
Лайон подошел ближе и встал у нее за спиной.
— Ты не так держишь. Дай-ка покажу. — Он обнял Жасмин за талию, а другой рукой накрыл ее руку. — Большой палец сюда… Нет, не так, вот так…
Фальшивый червяк вяло извивался под нависшими ветвями, но ни Жасмин, ни Лайон и не глядели в его сторону. Жасмин забыла обо всем на свете, кроме опасной близости сильного мужского тела. Кроме того, что он обнимает ее, что его мозолистая ладонь лежит на ее ладони. Дыхание ее стало частым и прерывистым.
— Может, тебе лучше сесть? — пробормотала она. — Спину не перетрудишь?
Лайон заверил ее, что с ним все в порядке, однако по голосу она ощутила, что его что-то беспокоит. И не обязательно спина.
— Хочешь, сделаю массаж?
— Не надо. Я хочу сказать, нет, спасибо. Жасмин пожала плечами. Не хочет — как хочет. Искусству массажа она обучилась прошлой осенью, когда повредила себе спину, сходя по лестнице в магазине. Шагнула с верхней ступеньки, вообразив, что это нижняя. Администрация магазина так испугалась возможных судебных разбирательств, что беспрекословно оплатила лечение.
Рыбного дня не получилось. Пообедали все теми же крекерами, сыром и теплым пивом. После обеда, заметив, как Лайон двигается, точнее, как старательно он избегает всякого лишнего движения, Жасмин все же уговорила его на массаж.
— Я умею, правда-правда. И чем скорее ты поправишься, тем скорее…
— Знаю. Тем быстрее ты уйдешь.
Судя по тону, каким были произнесены эти слова, Лайону не хотелось с ней расставаться. Однако на массаж он согласился. Жасмин расстелила на солнышке простыню, велела ему лечь на живот и принялась за дело.
Лайон никак не желал расслабиться. Когда она оседлала его бедра, чтобы не растянуть собственную спину, мышцы его напряглись как камень. Чего, интересно, он боится? Что она свяжет ему руки за спиной и удерет на его лодке?
Делать массаж Жасмин действительно умела.
— Неплохо, — пробормотал он, когда она начала ввинчивать кончики пальцев ему в позвоночник.
Голову он склонил набок, глаза закрыл. Руки лежали ладонями на земле, словно он готов был вскочить с места при первом признаке… чего?