Шрифт:
Берендеев Кирилл
Одиночество у золотых ворот
Мужчина поднялся на ноги. Незаметный ветерок растрепал полы его накидки.
– Мне пора. Прощай, брат.
– Нет, - сидевший напротив него поднял руки, как бы пытаясь удержать уходящего. Пламя костра играло на его лице, то внезапно погружая в тень, то ярко высвечивая каждую едва заметную черточку.
– Прошу тебя, побудь немного. Ты еще можешь посидеть со мной.
– Да, - мужчина кивнул своему собеседнику.
– Еще могу.
Он сел, скрестив под собою ноги. Руки легли на колени
– Ты хотел о чем-то
– Нет, просто поговорить.
– О чем же?
– Неважно, не имеет значения. О чем хочешь.
Мужчина пристально вгляделся в лицо сидящего напротив. Ветерок стих, и успокоившееся пламя освещало его черты равномерно и ясно, подобно светильнику.
– Я думал, ты решил повернуть назад, - спустя долгое мгновение произнес он.
– Половина пути пройдена, теперь уже не имеет смысла, - как бы в подтверждение своих слов он покачал головой. Медленно, словно произнося молитву. И точно в оправдание добавил: - Эта пустыня.... Не знаю, как сказать... здесь ни души: ни зверя, ни растения.... Мне одиноко.
Следующая минута была наполнена тишиной.
– Не так давно ты провел здесь сорок дней наедине с камнями, солнцем и звездами. Неужто этот путь тебе так долог?
Тот кивнул.
– Да. Много дольше, чем я ожидал. Потому я и позвал тебя.
Едва заметная улыбка утонула в курчавых волосах бороды.
– Мне приятно, что ты вспомнил обо мне. Именно сейчас, во время своего пути. Очень символично, что произошло это как раз на третий день.
– Ты ожидал?
– Я предполагал. Все возможно в нашем мире, ты знаешь это не хуже меня. И так же знаешь, что через три дня у Золотых ворот нам предстоит встретиться. Первый и последний раз, в поединке.... Ты хочешь узнать меня?
Он уклонился от прямого вопроса.
– Скорее, хочу поговорить с тобой до того, как нас разведут на шесть шагов посреди круга и дадут в руки оружие, способное убивать прикосновением.
Мужчина тяжело вздохнул.
– Ты узнал правила. А результат?
– Нет. Это не имеет смысла.
– Предопределенность тяготит?
– Ты знаешь, ты знаешь это не хуже меня. Я устал от нее. Хоть раз в жизни я должен положиться на удачу.
– На видимость удачи. Все поступки твои предопределены и высечены на каменных скрижалях книги Бытия, - печально произнес мужчина.
– Кто из нас в силах переписать ее? Даже Отец твой...
– Не надо о нем, пожалуйста, - путник поднял почти умоляющий взгляд.
– Да, как скажешь, - быстро согласился тот.
– Мой путь предопределен, твой тоже, - как бы про себя говорил путник, - Разве никогда не хотелось тебе изменить его?
Вздох вместо ответа.
– Не просто не знать, чем закончится путешествие, к чему приведет поступок... нет, не об этом я хотел говорить, о другом. О книге Бытия, о каменных скрижалях с нашим прошлым, настоящим и грядущим, - голос его окреп, он говорил торопливо, перебивая сам себя.
– Если я совершу, нет, хотя бы попытаюсь совершить поступок, о котором в книге не сказано ничего, разве не будет то стремление уже бегством в незнаемое, уходом от высеченного в камне? Ты прожил столько лет, ты знаешь мир куда больше
Вновь долгая тишина окутала сидящих пред костром.
– Так вот что ты хотел спросить у своего грядущего врага, - мужчина невесело кивнул.
– Я думал, ты скажешь мне.... Мы говорили долго, а я так и не узнал тебя. Смешно, но я не ожидал этого вопроса.
– Это выход?
– торопливо спросил путник.
– Нет. Это частность, не входящая в книгу. Это случай, который имел место, но на который не обратила внимания книга Бытия. Как ни обращает она и на твои попытки свершения или не свершения. Которые останутся попытками.
– Почему ты так говоришь? Ты знаешь ответ и хочешь предостеречь меня от него?
– Я не могу предостеречь тебя, ты будешь глух к моим словам, ты забудешь о них одним лишь усилием воли. А через три дня ты встретишься со мной у Золотых ворот и нас разведут на шесть шагов и дадут в руки оружие, убивающее прикосновением.
Он замолчал, каждый смотрел себе под ноги. Путник набрал в горсть песок, который медленно сыпался меж его пальцев. Мужчина теребил тесемки накидки.
– Все просто, - наконец произнес путник, в его голосе звучала грусть.
– Как все просто. Мы встретимся, и, не узнав имен друг друга, будем биться до первого прикосновения. А потом один из нас, тот, кто останется в живых, пройдет через Золотые ворота и будет принят и снискает почести и восторги толпы.
– Поэтому тебе надо было позвать своего врага?
Путник пожал плечами.
– Просто поговорить. Ведь иного случая у нас не будет.
Мужчина кивнул.
– Не будет. Ни у тебя, ни у меня, - голос его заметно дрогнул, путник резко поднял голову.
– Ты знаешь исход, - он не спрашивал, он выносил приговор.
– Ты уже видел будущее и смирился с ним. И ты ждешь третьего дня, чтобы доказать себе и мне и тем, кто даст нам в руги оружие, его неизбежность. Я спрашиваю тебя, брат мой, зачем ты это сделал?
Ответ был не скоро.
– Так просто не объяснить и не понять. Я не смогу убедить тебя в правильности моего поступка с моей точки зрения, ты знаешь ее и не захочешь слушать мои речи. Потому что ты не хочешь знать исход поединка.
– Я не смогу тогда усилием воли прогнать будущее прочь. Это не в моих силах. Оно тотчас же спеленает меня, точно непослушного ребенка и поставит пред собой на колени. Этого я и боюсь.
– Идти в бой с закрытыми глазами...
– он не договорил.
– У тебя они открыты. Я не знаю, на что я надеялся, когда вызывал тебя, но я очень хотел, чтобы и ты не знал. Ты понимаешь? Если бы мы не знали....
– Это не выход. Ты провел сорок дней наедине со звездами, ты должен знать, что это не выход.
– Но хоть что-то. Когда бьешься, открыв глаза, ты парируешь удары видимые и знаемые, те, что реально угрожают в каждое мгновение, а когда глаза твои закрыты, сколько возможностей для отражения незримых ударов предстает перед тобой.
– Разве можно изменить книгу Бытия таким образом? Если не знаешь, то, знает она, она просто не позволит тебе нанести незримый удар....
Они долго молчали.