Одиночество вдвоем или любовь на пятерых
Шрифт:
Потом клиенты стали приходить к ней сами. Кому отчет в налоговую сдать, кому бухгалтерию надо вести. Хоть и небогато, то вполне сносно можно было жить. Вот только одиночество давило, уничтожало, навевало тоску.
В большом городе у нее не было подруг, родственников, даже знакомых. Иногда она ходила по улице и с завистью смотрела на парочки, что прогуливались по набережной, на веселые стайки парней и девушек, что толпились возле кафешек и в переходах, на семьи, гуляющие с детьми.
Она была где-то на обочине жизни. Затерянная в толпе…
Как найти
Она давно заметила, что мужчины ее не замечают, мужские взгляды скользят по ней, не цепляясь, словно она всего лишь манекен, бездушная кукла.
Красавицей она себя не считала, но ведь симпатичная. У нее были волнистые русые волосы, голубые глаза, округлое лицо, фигура…
Нет, в каноны нынешних красоток она не укладывалась. Настя с любопытством рассматривала фото известных блогерш. Вот там были дивы: высокие скулы, лица сердечком, выразительные глаза, пухлые губы, длинные волосы. У нее же было все наоборот: лицо круглое, светлые брови, курносый нос, разве что губы удались, даже подкалывать не надо. О фигуре Насте приходилось лишь мечтать. Она носила сорок восьмой размер, пухлая грудь и широкие бедра явно не укладывались в параметры девушек модельной внешности. Да и возраст такой, что уже никто не посмотрит, когда кругом столько молодых девчонок.
И все ж Настя надеялась, что когда-то найдет свое счастье.
Глава четвертая. Кирилл
Решение принято. И вот он уже на даче. Жить тут конечно негде, только баня с предбанником, в нем старый диван, камин, стол и два стула. Готовить тоже негде, доставку сюда не закажешь, поэтому остается только хоть как-то обустраиваться. Он пристроил на улице небольшую электрическую плитку, оборудовал маленькую кухню с раковиной. Конечно не айс, но лето пережить можно. Воду качает насос, раковина под небом. Мыться только в бане.
С утра прораб уже пригнал рабочих, но пока только разговоры, да раскладка по материалам.
Прораб — бывший однокурсник, Никитос. Устроился в частную фирму, занимается ремонтами и строительством.
— Ты, Кирюха, главное не суетись, баб много, найдешь себе зачётную, Алька — твоя паскуда, всю жизнь налево смотрела. Ты теперь выбирать не торопись, — вещает Никита Сергеевич.
— Мне никого пока не надо, Никитос, сам понимаешь, за двадцать лет брака всю душу вынула, — отмахивается Кирилл. — Мне теперь не до свиданок.
— Ты не торопись себя хоронить, ты на сайте знакомств зарегистрируйся и переписывайся с бабами, когда найдешь прямо по себе, с той на свидание и пойдешь, — Никита рассказывает со знанием дела. — Я давно на сайтах сижу, у меня столько баб в переписке, я за полгода каждой по разу присунул. Каждый раз разные бабы.
Ржёт, как конь, Никитос.
Никита ржет, рассказывает скабрезности, толкая Кирилла в бок локтем. От его «каждый раз разные», Кирилл кривится, ему не по себе. Грязь какая-то, как его Алька, у той каждый раз и все разные.
—
— Да хотелось бы к следующему лету с отделкой закончить.
— Сейчас утеплитель привезут, ДВЛ плиты и фанеру. Куда выгружать?
— Давай пока на участок, закроем от влаги пленкой, потом в дом перетащу, — бросает ему на ходу, а сам спешит к воротам, возле которых уже паркуется грузовичок.
Смешно. Но у участка ограждения стоят только у дороги, по бокам ничего нет. Так и получается, что ворота и забор только спереди, а дальше ходи, кто хочет.
Другой конец участка упирался в небольшой лес, за ним была речка. Сам садовый участок не был разграничен. Даже сам председатель садоводческого хозяйства говорил: Можешь себе ограждение по бокам сделать до леса и далее к реке, к своим шести соткам еще три добавишь и выход на речку.
Мать, когда еще жива была, не разрешила так делать, о соседях заботилась, те в лес по грибы ходили, да и выход на реку с их участка был самый удачный, там и мостки сделаны.
И вот теперь надо было что-то решать.
Но пока строился дом, о заборе вопрос и не поднимался.
Машина, пятясь, въехала на территорию его участка, и рабочие спора стали разгружать ее.
— Вы что изверги делаете? Вы зачем на мои грядки свой мусор скидываете, — вдруг раздался зычный голос из кустов. Из-за высокой сухой травы и небольших кустов вынырнула тетка в платке по самые глаза, в мохнатой безрукавке, скроенной из старой дубленки, на ней было балахонистое платье времен царицы Екатерины и галоши на ногах. Платок все время съезжал ей на глаза, и она поправляла его запястьем, так как руки ее были выпачканы в земле. Тетка явно в этот момент что-то садила.
— Э, уважаемая, — начал было оправдываться Никита. — Мы на своем участке разгружаемся.
— Глаза разуй, — тычет ему пальцем в землю соседка, опять поправляя платок. — Видишь борозда, это мой участок, а это твой.
— Да ты гонишь, твой участок там, — пытается отбить площадку для разгрузки Никита.
— Ты сам гонишь, — въедливая баба не дает спуску Никите, и пинает тюк с утеплителем.
— Стой, Никит, сейчас я план участка возьму, и мы разберемся, — примирительно говорит Кирилл и идет в сторону бани, где у него хранились все документы.
Но позади него уже разыгрывается скандал.
Мужики торопятся, так как машина нанята, там часики тикают, за каждую минуту простоя идет оплата. Искать другое место для разгрузки — это время, поэтому мужики пытаются выгрузить на чистый и ровный участок стройматериалы, но баба им не дает. В ход пошла лопата, хорошо, что не вилы.
Мужики матерятся, но вместо того, чтобы искать под разгрузку другое место, пытаются воевать с женщиной.
— Я тебе к такой-то матери твою лопату…
— Убери, уйди…