Одиночество, зомби и ментальная магия
Шрифт:
Когда девушка села, Карайн подался вперед и, будто случайно провел по ее руке, поднимая ткань рукава и касаясь пальцами голой кожи выше перчаток. Первый раз прикосновение некроманта несло хоть какую-то информацию, кроме ощущения прохладного касания. «Мы по делу. Говорим и валим.» Судя по эмоциям, которые мерцали на заднем плане, Салем был раздражен и начинал злиться. Через мгновение ощущение мыслей некроманта исчезло, оставив после себя кофейное послевкусие.
— Порадуй меня, Деменция, и скажи, что ты привела в дом этого молодого человека, чтобы он тоже вошел в семью.
Жест Салема Летиция интерпретировала по
— Нет, мама, — Дина покачала головой. — Я не могу тебя порадовать. Это мой коллега и друг, я прохожу практику в Страже и мы расследуем преступление. Я хотела получить консультацию. По родственному так сказать. Мы нашли эту вещь, она может быть вам с отцом знакома, — начала открывать завернутую в платок летучую мышь девушка.
— Вот как, — Летиция пренебрежительно дернула уголком идеально прорисованного рта. — Ты в числе тех, кто устанавливает запреты, вот как. И с какой стати, мне помогать? Ты даже не сочла нужным хоть раз мне позвонить за пять лет! А теперь ты хочешь помощи в определении, что это за… — глянула она в платок, — сакральная мышь Ракоши?
— А ты не догадываешься почему я это сделала? — прошипела Дина сжимая в кулаке предмет их интереса. — За пять лет можно было бы догадаться!
— Я хотела как лучше, истеричка малолетняя!
— Ну хватит! — Дина подскочила и кинулась к двери. — Папа! Папа! Проснись и спускайся немедленно! Папа!
. — Деменция, успокойся. — Летиция глухо застучала каблуком по ножке кресла. Он давно проснулся — как же такое событие дочь явилась домой. Ты же помнишь, как твой отец следит за приличиями. Не может же он прийти не накрасив лицо, а годы идут знаешь ли. Теперь на это надо больше времени.
Деменция все еще тяжело дыша и посверкивая глазами, уселась обратно на стул и в упор уставилась на мать, отчего невозмутимая дама даже растеряла часть своей пренебрежительной уверенности.
— Мадам, — голос Салема, вкупе с уже виденной Диной многообещающей улыбкой, звучал как елей, но взгляд и чуть напряженная поза его обладателя говорили о том, что он не собирается расслабляться в этом доме ни на секунду. — Увы так получилось, что мы действительно работаем над делом и нам действительно необходима ваша помощь, — Карайн пытался вспомнить, хотя бы приблизительно, что это за мышь и что это за Ракоши, но в голову не лезло как на зло вообще ничего.
— Господин Карайн, я могу называть вас по имени? Так вот, Салем, мой муж торгует предметами искусства и полезными в жизни аксессуарами. И наши покупатели… это и наши друзья. А подчас руки закона так грязны, а люди так предубеждены к ним… вы должно быть понимаете…
— Мама! В этом случае тут крадут детей! Нагло и цинично! Ты хочешь сказать, что твои друзья могут убивать детей?! — Дина похоже не умела спокойно реагировать на мать. Она привстала опять на стуле и теперь грозно сверкала глазами.
Танцы как средство добывания информации
— Минци… Что ты так шумишь? — из темноты к ним вышел еще один представитель семейства Крахх. Мягкий, спокойный голос, с нежностью произнесший детское имя Дины, мог бы принадлежать какого нибудь папе с открытки, в мягком свитере и с открытой улыбкой. Тот же, кто вышел на свет был мягко говоря не похож на нарисовавшийся образ. Лицо вошедшего украшали колечки, проколы, гвоздики… крылья
Хотя его можно было испугаться, в отличии от изысканной раздетости его жены, в его руки Дина почти кинулась.
— Папа!
— Минци, ты могла бы заезжать чаще. Твои письма были удручающе скудны.
— Я по делу, папа, — умерила пыл Дина возвращаясь на стул и тут же по детски ябедничая. — А она не хочет мне помогать!
Крахх мягко скользнул к креслу, где сидела жена и спокойным тоном, приказал:
— Летиция, место.
Готесса поспешно встала уступая место мужу, да и вообще выглядела присмиревшей и несколько подобострастной. Когда муж сел, она опустилась на ковер, садясь у его ног. Для Дины такое положение дел было похоже нормальным.
Усевшись, отец Дины так же мягко улыбаясь, что с его зубами и кольцами смотрелось жутковато, представился глядя на Салема.
— Найяр Крахх. Отец этой милой девочки. Я слышал часть разговора. Мы конечно поможем чем сможем. Летиция шутит, играя в неприступность.
Салем, подперев голову рукой, с интересом наблюдал за преображениями Летиции, это было довольно интересное зрелище. В голове всплыли слова на тему отсутствия запретов и норм, и перед глазами было вполне наглядное тому подтверждение. Мгновенно переключив внимание на мужчину и переставая обращать внимание на Летицию, будто она превратилась в предмет мебели, некромант представил себя и слугу еще раз.
— У нас есть еще примерно девять дней на шутки, мистер Крахх. После этого пропадет еще один ребенок, поэтому я еще раз попрошу вас о помощи, — время похищений теперь, особенно после сегодняшнего утра, Салем знал почти точно и, честно говоря. не понимал как стража, которой он отдал сделанные им подсчеты еще вчера днем, не сообразила прочесать сегодня парк. Об этом он собирался спросить Полин, но, разговор с начальством откладывался, — Расскажите что знаете об этом, — Карайн кивнул на все еще зажатую в руке Дины фигурку, за его спиной Гари, пошарившись в сумке, достал ручку и блокнот.
Дина отдала отцу платок и тот профессионально цепко осматривал вещь.
— Ручная работа, отличное серебро, символ Ракоши.
Не дожидаясь просьбы, отец Дины пояснил:
— Помнишь из той маминой книжки над которой все время смеялся твой брат. Но продается хорошо.
— Найяр! — возмутилась Летиция. — Это святое!
— Это деньги, дорогая, — так же зубасто улыбнулся тот и Летиция тут же затихла.
— Мы такими уже давно не торгуем, — продолжил он для дочери и Салема. — Мастер, который их делал, отличный надо сказать мастер, уже умер. Года три назад по моему. Вещиц таких немного. Таких вот мышек, а также сердца, змей и прочие символы он продавал лично. Это были ранние работы, такая вещь должна принадлежать давнему поклоннику Тьмы. — Заинтересовавшийся гот отдал Дине обратно мышь и спросил. — Подробности расскажешь?