Одиночка, или В плену Огня
Шрифт:
Сил ведьмы хватило на то, чтобы обратить Эрлинга в волка. И пока действует проклятье, вожак не мог принимать человеческий облик, ни в мире живых, ни в мире мертвых. Он превратился в мерцающего зверя, стал мертвым среди живых.
Снять проклятье мог бы источник. Однако перейти границу, будучи волком, Рэйф не мог.
Деспина не смогла жить без любимого. Потому и решила раньше срока перейти в мир духов, чтобы хоть там быть рядом со своим волком. Виланцы последовали за своей хозяйкой, и Беловодье досталось
— Отец не должен был так поступать! — негромко произнес Ранд. — Моя жизнь не стоила того, чтобы вы с мамой умирали, чтобы наш род прервался. Слишком много потерь из-за меня. Слишком большая цена.
— Глупости, сынок, — голос, в точности похожий на голос Рандолфа зазвучал в повисшей тишине. — И потом, лучше тебя хранителя Беловодья нет. Ты унаследовал дар виланцев и силу вожака.
Фина затаила дыхание. Чувствовала, именно сейчас происходит что-то очень важное для Ранда.
— Я этого не хотел, — мотнул головой Ранд, а духи встрепенулись.
Фина начала озираться по сторонам. Казалось, будто темные стволы деревьев, окружившие их, пришли в движение. Могучие кроны дрожали, а ветки пронзительно скрипели, словно шептали свои тайны.
— Нам пора, — Ранд отвернулся, ставя точку в едва начавшемся разговоре между отцом и сыном.
Деревья затихли. Фина видела, как ободряюще улыбнулась ей матушка Ранда, а потом родители исчезли, растаяв в воздухе.
Ранд, не говоря ни слова, перекинулся в волка. Склонил мохнатую морду, словно просил Фину взобраться на него.
Девушка не стала спорить. Пусть ей и хотелось преодолеть путь до дома на четырех лапах. Понимала, что Ранду нужно время, чтобы успокоиться и подумать. Чувствовала, как напряжение так и переливается в его венах, смешивается с кровью.
Путь домой был коротким. Но Фина, сидя верхом, успела задремать, запутав пальцы в густой шерсти и прижавшись всем телом к теплому волку.
Оказавшись рядом с избушкой, Ранд остановился. Фина осторожно спрыгнула на землю и тут же оказалась в крепких руках любимого.
В полном молчании они вошли в дом. Наспех смыли с себя все следы драки и легли в постель. И уже там, обнимая Руфину обжигающими руками, Ранд вздохнул.
— Позовем отца на свадьбу, — негромко произнес Эрлинг.
— Конечно! Без него ты не стал бы тем, кто ты есть. И мы бы не встретились, — с готовностью кивнула Фина, а потом хитро улыбнулась: — И пришлось бы мне выходить замуж за Мишку.
— Вот уж дудки! — рыкнул Ранд. — Щенку я все кости переломаю.
— Да он и без твоего вмешательства едва жив, — фыркнула Фина, а потом, вспомнив о подруге, уточнила: — А что насчет Тиры? Тира и ректор? Они истинные?
— Это долгая история, малыш, — зевнул Ранд. — Утром за завтраком
— Хорошо, — согласилась Фина, у девушки слипались глаза от усталости и пережитых событий. К тому же, как и грозился ректор, утром у нее важные занятия. Пропускать нельзя.
Ранд проснулся задолго до рассвета. Спал всего пару часов, а не чувствовал ни усталости, ни напряжения.
Рыжий огонек, размеренно сопящий в его руках, устроив голову на соседней подушке, вытеснил всю тревогу, заполнил пустоту собой.
Эрлинг не сводил взора с красивого личика, а губы сами собой растянулись в глупой улыбке.
И душу наполняла радость.
Руфина любит его! Любит!
Что уж скрывать, а Ранд знал и верил, что рано или поздно привязка сделает их с женой единым целым. Понимал, что в силу неопытности Руфине будет сложно сопротивляться тяге и влечению к истинному.
Однако услышать заветные слова — совсем другое.
Ранд даже и не надеялся, что юная и неопытная девчонка так бесстрашно примет столь глубокие чувства.
И первой признается….
Хотя, Ранд и не скрывал своих эмоций. Просто не умел их показывать, выражать.
Не было у него опыта в делах сердечных.
Ранд едва сдержал смешок. Мда, а откуда им взяться. Да и зачем? Ведь если бы Фина узнала о его отношениях с другими волчицами, она бы не обрадовалась.
Рандолф все же расплылся в широченной улыбке. Ему нравилось, как девушка собственнически считает его своим. Он радовался, понимая, что малышка Фина ревнивая и вспыльчивая. Ведь он и сам такой же.
Мысли о ревности заставили Ранда вспомнить и о щенке Ингольфе. Кажется, Ранд даже заскрежетал зубами. И от этого звука пошевелилась и приоткрыла один глаз Руфина.
Сонно моргнув, девушка, словно пушистый котенок, потянулась к нему в поисках тепла и ласки. Ранд притянул Фину к себе, еще ближе, и еще….
— Я тебя люблю, — шепнул он, зарываясь лицом в спутанные рыжие пряди.
— Я знаю, — расслышал он короткий ответ.
Надо же. И здесь Фина его удивила.
— Откуда? Я ведь, кажется, не говорил, — не всерьез проворчал оборотень, но от короткой фразы, произнесенной мягким и слегка сиплым со сна голосом, стало тепло на сердце.
— Отсюда, — просто ответила Фина и потерлась щекой, без слов указывая на источник такой важной информации.
Там, прямо под ребрами, неистово и сильно билось сердце волка. Любящее сердце, готовое на все ради любимой и истинной.
— А как виланцы женятся? Мне нужно знать о каком-то особом обряде? — спросила Фина, поставив Ранда в тупик.
Эрлинг не знал ответа. Он ведь последний из рода, и женится не собирался, пока не встретил Руфину.
— М-м-м… Нужно спросить у брата, — предположил Ранд.