Одиночка, или В плену Огня
Шрифт:
— Тяжело в учении, легко в бою, брат, — хохотнул ректор и нажал кнопку вызова секретаря, а когда в кабинет вошел помощник, неся в руках весьма объемный чехол для одежды, Эрлинг не без ехидства проговорил: — Вот тебе подарочек от академии. Носи и не пачкай.
— Какого…? Что? Не собираюсь я это надевать! — заявил Ранд.
— Уверен, тебе пойдут цвета академии, — посмеивался Фил, всучил брату новый, сшитый специально для него костюм, и многозначительно поиграл бровями, — профессор Эрлинг! Звучит же!
—
— Тут ты прав, для профессора тебе не хватает пары очков и седых волос. Так и быть, будешь у меня советником, — смилостивился ректор. — Советник Эрлинг. Отец, кстати, был бы рад такому повороту.
Рандолф ответил парой не самых лестных эпитетов. Вышел из кабинета ректора, сжимая новую униформу, от которой его уже заранее тошнило. Но иного выхода не было. Либо костюм и прочие навороты, либо его девочку отправят обратно.
Руфина спала отвратительно. Ей снился волчий прожигающий душу взгляд, и казалось, будто звериный вой преследует ее. Или что-то хочет сказать? Задеть? Навредить?
В итоге Фина промучилась до рассвета и только с первыми лучами солнца провалилась в зыбкий сон. Очнулась от резкого и пронзительного звука будильника.
Пришлось вставать и идти в ванную. А после, одевшись, девушка вышла на улицу.
Прохладный воздух моментально проник в легкие. Он казался Фине сладковатым с привкусом неизвестных ей трав и ягод.
Девушка оглянулась, за спиной стоял Мишка, бесшумно подкравшийся, а в руках какой-то странный веник.
Парень улыбался и смотрел на Руфину так, словно она должна прочесть все его мысли.
— Ты чего это? — буркнула Фина, настроения не было, да и спать хотелось. И есть тоже. Кажется, сама местность вкупе с горным чистым воздухом будила в ней зверский голод.
— Доброе утро, любимая! — радостно продолжил Михаил и протянул ей веник.
Теперь Фина поняла, что веник — и не веник вовсе, а букетик луговых трав.
— Ты не заболел? — на всякий случай уточнила девушка, но букет приняла.
— Хотел как-то отпраздновать наше первое утро здесь, — виновато улыбнулся Миша и попытался приобнять девушку за плечи, — пойдем в столовку? Говорят, здесь шикарные завтраки. Кормят на убой.
— Ну пошли, — хмыкнула Руфина и прикинула, стоит ли оставить букет в доме или можно припереться на завтрак с «веником».
Девушка бросила взгляд на тропинку, ведущую от шалашей к основному корпусу, в котором разместилась огромная столовая. Поняла, что студенты и преподаватели уже потянулись к источнику невероятно приятных ароматов свежей выпечки.
И стало не до букетов. В животе громко заурчало. И Руфина потащила парня за собой.
— Ты представляешь! Завтра мы уже будем слушать лекции от
Завтрак действительно был шикарным. Но лучше всего было то, что у дальней стены, в секции, отделенной невысокой перегородкой, сидел папа.
Очевидно, границу между столами, отведенными студентам и преподавателям, нарушать было нельзя. А отца усадили рядом с тем самым Эрлингом, про которого Мишка вывалил целый вагон всевозможных сведений. Словом, спустя десть минут, Руфина уже знала все о ректоре академии. И это, кажется, отлично. Будет знать, кто именно займется вопросом ее отчисления.
Отец многозначительно посматривал в ее сторону, а Руфина пережевывала вкусный завтрак. За их с Мишкой столом, прямо напротив заняли места две девчонки.
Кажется, они только что прибыли. Выглядели весьма адекватно, однако Фина интуитивно не собиралась водить дружбу с ними. Чем-то эта сладкая парочка отталкивала Руфину.
А между тем парочка о чем-то шепталась, а потом вдруг, покраснев, девушки принялись шушукаться еще тише. Они бросали любопытные взгляды куда-то за спину Руфины. И волчица решила обернуться, проверить, не выросли ли у нее крылья, или появилось что-то из ряда вон выходящее.
Но с самой Руфиной все было в порядке, а вот фигура, застывшая в дверном проеме столовой, пугала.
Застывшего на пороге столовой мужчину девушка узнала сразу. Псих! Тот самый, который встретился им на дороге.
Приглушенного «Это он!» хватило Фине, чтобы отвернуться.
Он, так он. Мало ли, пришел оборотень позавтракать. Раз пришел, и охрана впустила, значит, имеет право. К тому же, одет Псих был в цвета академии, выходит, никаких законов не нарушает, явившись на завтрак.
Кьелл продолжила пить кофе. И вдруг ей показалось, что из собранного Мишкой букетика шевелятся травинки. Краем глаза просто выловила едва заметное движение. А цветы лежали в нескольких сантиметрах от руки, которой Фина держала чашку горячего чая.
За спиной послышался звук, напоминавший легкий свист. Будто что-то запело в воздухе. Натянулось и лопнуло.
Руфина вздрогнула, осознав, что в ее букете торчит столовый нож. Не просто торчит, а фиксирует «веник», подаренный Мишкой.
— Какого лешего?! — выдохнула волчица.
Позади раздались тяжелые шаги. Повернув голову, Фина увидела, как мужская рука с загорелой кожей и грубыми пальцами обхватила столовый нож с логотипом академии и придавила сильнее. Кажется, даже деревянная столешница истошно скрипнула, не соглашаясь со столь вопиющим актом вандализма, направленного на нее.