Одиночка: Одиночка. Горные тропы. Школа пластунов
Шрифт:
Крышки чанов пришлось уплотнять кожей и обвязывать веревками. Обложив чаны овчинными шкурами, Елисей выставил их так, чтобы солнце подогревало их через окна, и занялся изготовлением вытяжки. Кузнецы за пару часов выгнули ему из толстой жести воронку и несколько труб с отводами. Перетащив все это добро в сарай, Елисей поспешил к плотникам. Два длинных крепких стола, пара этажерок и грубый стеллаж были сделаны за пару дней.
Оборудовав сарай, парень приступил к перегонке получившейся браги. Гнал он самогон через угольный фильтр, стараясь сразу удалить сивушные масла. Закончив с брагой, он перегнал полученный продукт еще раз и, отлив
– Опыт, его не пропьешь.
С этими словами парень поднес к плошке горящую лучину и едва успел отдернуть руку. Жидкость полыхнула не хуже керосина.
– Градусов восемьдесят точно есть, – довольно кивнул парень, разглядывая голубые язычки пламени, плясавшие в плошке.
– Чем это вы тут заняты, молодой человек? – послышался вопрос, и к сараю, поправляя пенсне, подошел доктор.
– Доктор, а что такое спиритус вини? – с ходу огорошил его Елисей вопросом. – Это по-каковски будет?
– Это, молодой человек, латынь. Винный спирт означает. А откуда вы это узнали?
– Шоб я помнил, – развел Елисей руками. – Вот, мелькнуло что-то в памяти, я и сделал. Горит хорошо, но уж больно вонюче.
– Погодите, так это у вас спирт? – растерялся доктор, не веря собственным ушам.
– Да хрен его знает, что там получилось. Сейчас принесу, – смеясь про себя, ответил парень и, нырнув в сарай, вынес ему рюмку спирта.
Доктор осторожно взял рюмку в руку, старательно принюхался к ней, после чего осторожно коснулся жидкости языком. Сплюнув, он растерянно посмотрел на парня и, возвращая ему рюмку, осторожно спросил:
– И много у вас такой жидкости получилось?
– Ну, есть малость, а что?
– Вам она для чего-то нужна? – последовал новый вопрос.
– А вам что, надо? – в эту игру Елисей мог играть долго.
– Эта жидкость весьма полезна при проведении операций. Из чего вы ее сделали?
– Так из зерна плесневелого. Купил по дешевке да запарил.
– Прекрасно. Я готов купить у вас его, – тут же заявил доктор.
– Кого, зерно? – включил дурака Елисей.
– Да нет же. Спирт, – всплеснул доктор руками.
– Да господь с вами, сударь, – рассмеялся Елисей, уже сообразив, что взятку продуктом ему дать придется. – Прикажите бутыль подходящую принести, я вам и так отолью.
– Одну минутку, молодой человек, – засуетился доктор. – Я сейчас вернусь.
Развернувшись, он быстрым шагом прошел в свою амбулаторию и спустя несколько минут вернулся обратно, неся в руках примерно литровую бутыль с притертой пробкой. Забрав у него тару, Елисей налил ему бутыль почти под горлышко и, вынеся, сказал, возвращая:
– Вам ежели сильно надо, прикажите лежалое зерно и старый мед мне принести. Я вам еще сделаю.
– Благодарствую, голубчик, я постараюсь найти, – закивал доктор, с подозрением поглядывая на сарай.
«Так, похоже, нужно срочно замок делать. Этот может и влезть от любопытства», – подумал Елисей, прощаясь.
Выпроводив врача, Елисей прибрался в сарае и, закрыв дверь на петлю из толстой проволоки, отправился на базар. В мясные ряды. Купив примерно килограмм говяжьего жира, он вернулся в сарай и, бросив его на сковородку, принялся вытапливать. Перелив топленый жир в глиняную миску, парень дал ему остыть и, отлив немного кислоты из бутыли, начал осторожно поливать ею жир. Получив вязкую, маслянистую массу, он убрал емкость с кислотой и, вернувшись
Когда получившаяся масса стала прозрачной, парень убрал спирт и, выйдя на улицу, принялся осматривать получившийся результат при солнечном свете. На первый взгляд все было так, как и должно быть. Маслянистая жидкость, с неприятным запахом. Вздохнув, Елисей отставил миску под стену сарая, за угол и, зачерпнув немного лопаткой, резким движением стряхнул несколько капель на землю. Вспышка и звонкий хлопок заставили его растерянно замереть на месте.
– Блин, что, вот так просто? Взял и сделал? – проворчал Елисей, рассматривая опаленные участки на земле. – Вот это уже настораживает. Так просто не бывает. Ладно, теперь нужно это дерьмо стабилизировать. Если я правильно помню, сделать это можно или глиной, или опилками. Глину с нитроглицерином мешать, это форма извращенного самоубийства. Так что берем опилки.
Старая корзина с опилками у него в запасе стояла уже давно, так что привести задуманное в жизнь труда не составило. Главное, как помнил парень, делать все нужно плавно и без сильных нажатий. Смешав опилки с нитроглицерином, Елисей мрачно посмотрел на получившуюся массу и, хлопнув себя ладонью по лбу, выругался, понимая, что сделал серьезную ошибку:
– Идиот, блин. А начинять ты этим что будешь? Графу в задницу, что ли, затолкаешь?
Оглядевшись, он приметил подходящий глиняный горшок и, подхватив его, принялся перекладывать полученную смесь. Закончив, он нашел подходящую крышку и, осторожно обвязав горшок веревкой, выкопал в углу сарая ямку в земле. Держать такую мину нужно было в прохладном месте. Это Елисей помнил точно. Закончив, он присел на трехногий табурет и, почесав в затылке, принялся вспоминать, чем лучше всего инициировать взрыв такой смеси. По всему выходило, нужен бикфордов шнур и ружейный капсюль.
– Так. Придется искать селитру, – вдохнул парень, удрученно качая головой. – Взрыватели будем изобретать после того, как гранаты сделаем. Блин, нужно несколько корпусов кузнецам заказать. Чугунных. Твою мать. Опять все в пружины упирается. Как же этот каменный век достал! Ладно. Заказываю корпуса и пробую бездымный порох сделать. Опять тратиться придется, – вздохнул он и, поднявшись, принялся наводить в сарае порядок.
Спустя час он подробно объяснял кузнецам, что именно ему нужно и где резьбу накручивать. Слушая его, мастера только хмыкали и головами качали, не понимая, что он снова задумал, но помня, что парень ничего просто так не делает, заказ приняли.
– Да блин, как же тебя нарезать?! – тихо рычал Елисей, вертя перед собой железный противень, на котором лежал кусок хлопчатника, вымоченный в кислоте. – Видно, надо было сначала спиртом смочить. Ладно. В следующий раз буду умнее.
Взяв грубо вырезанную деревянную колотушку, он отжал хлопчатник и, обработав его спиртом, отправил сушиться на полку. Идея создать бездымный порох увлекла его давно. После получения нитроглицерина он очень надеялся, что сумеет сделать патроны гораздо мощнее нынешних, что заметно повысит боевые возможности местного населения. Что ни говори, а в каждой станице по всем предгорьям живут сотни вдов, потерявших мужей в набегах и стычках. К тому же вот-вот должна была разразиться очередная кровопролитная война, в которой снова будет гибнуть цвет нации.