Одиночка
Шрифт:
Подняв воротник плаща, Тарас перебежал двор и нырнул в кабину своей темно-синей «Вольво» восемьсот пятидесятой модели. На такой машине ездила семья вернувшегося в Россию графа Шереметева, о чем писали газеты, и коллеги по работе прозвали Тараса Графом, не зная, что точно так же его дразнили в детстве. Впрочем, он не обижался на кличку, считая, что лучше пусть его называют Графом, чем Рэкетиром или Мафиози. Хотя машину он купил, во-первых, за свои собственные деньги, а во-вторых, подержанную, четырехлетней
Внезапно запиликал мобильный телефон.
Тарас достал трубку. Звонил Марат Барамидзе, великолепный теннисист, входящий в мировую элиту, и он же – дальний родственник Тараса по материнской линии. Года четыре назад он помог Тарасу переехать из подмосковной Кубинки в столицу, и с тех пор они встречались довольно часто, когда Марату удавалось вырваться из турнирного колеса для посещения отца и мамы.
– Привет, Граф, – раздался в трубке веселый голос Барамидзе. – Я в столице. Не занят?
– В общем-то нет, – почти искренне ответил обрадованный Тарас.
– Тогда бери тачку и жми в «Континенталь» на Садовой-Триумфальной, я заказал там столик. Сколько тебе ехать?
Тарас бросил взгляд на циферблат часов.
– Минут сорок.
– Жду.
В трубке заиграла мелодия отбоя.
Тарас улыбнулся, мысленно развел руками, прося прощения у Оксаны – извини, в другой раз, – и поехал в центр города.
Глава 3
КРАСИВО ЖИТЬ НЕ ЗАПРЕТИШЬ
Марат ждал его у входа в ресторан, нетерпеливо прохаживаясь перед коричнево-золотыми зеркальными – от тротуара до второго этажа здания – окнами. На нем был бежевый плащ в стиле «тренч-кот», с обилием деталей, и белоснежный шарф, в туфлях от Brioni отражался свет фонарей, отчего двадцатисемилетний теннисист походил на молодого банкира, а не на спортсмена.
Они обнялись, и Марат повел Тараса в ресторан, не обращая внимания на склонявшихся перед ним швейцара и метрдотеля, хорошо знавших своих постоянных клиентов.
Под плащом на Марате оказался приталенный пиджак из серебристого вельвета, однобортный, на три пуговицы, прямые брюки из золотой кожи и белая рубашка без галстука. Марат не стал снимать шарф, подчеркивающий его «продвинутый» вкус.
Тарас был ненамного старше племянника, однако предпочитал классический стиль и носил либо темно-серые костюмы в голубоватую или фиолетовую полоску, либо все белое. Нынче на нем был темно-серый костюм, белая рубашка и галстук в диагональную полоску, так что он ничем не отличался от посетителей «Континенталя», если не считать спокойствия и уверенности, которым дышал весь его облик.
Ресторан «Континенталь» был камерным тихим рестораном, полным антикварных вещей, словно гостиная в старом аристократическом доме. Гостей здесь встречали приветливо и радушно, как
Столик, к которому их подвел метрдотель, был накрыт на троих, и Тарас обратил на это внимание.
– Должны были прийти две мои девушки, – отмахнулся Марат, провожая глазами красотку с ногами от шеи и голой спиной. Кивнул на нее со смешком: – Видал стоп-модель? Хочешь, познакомимся?
– Не хочу, – улыбнулся Тарас, невольно завидуя напору и жизнерадостности Марата. – Ну и где же твои знакомые?
– Они подруги, сегодня у них съемка, так что они не придут. Вот я и позвонил тебе. Ничего, я с ними завтра пересекусь.
– И ты встречаешься сразу с двумя?
– А что тут такого? – удивился теннисист, изучая меню. – Им нравится, а мне и подавно.
– Ты же собирался жениться на какой-то спортсменке.
Марат поморщился.
– Это было случайное увлечение, да и рано мне еще жениться. Женщин хороших много, а жениться надо только по любви, на одной-единственной. Ты вон тоже еще холостой, и ничего, жив-здоров.
Тарас кивнул, с интересом разглядывая красиво вылепленное смуглое лицо собеседника. Он и сам думал так же, но не предполагал услышать подобные речи от парня, у которого в каждой стране было по сотне поклонниц.
– Я где-то читал, что один сорокалетний австралиец, который был женат дважды, и оба раза неудачно, решил связать себя брачными узами с телевизором.
– Бред! – рассмеялся Марат.
– Может быть, эту историю выдумали журналисты, но свадебная церемония прошла по всем правилам – со священником и обручальными кольцами.
– Шизофрения! – убежденно заявил Марат. – Запад вообще болен, ты представить не можешь. Я часто езжу по Европе и по Америкам и везде встречаюсь с подобного рода кретинизмом. Иногда тошно становится: неужели человечество действительно деградирует, как утверждают ученые?
– Не все человечество, – усмехнулся Тарас. – Россия пока держится, и есть шанс, что сумеет сохранить духовный потенциал.
– Дай-то Бог! Мне много раз предлагали другое гражданство, а я между тем люблю родину и никогда отсюда не уеду, хотя и бываю здесь нечасто. Ну, что будем заказывать?
Тарас пожал плечами.
– Вообще-то я поужинал.
– Где, если не секрет?
– У учителя.
– Ты все еще тренируешься у него? По-моему, ты давно можешь тренировать сам.
– Совершенствовать умения можно всю жизнь, тем более что этому процессу нет предела.
– Это философия, а на практике очень быстро достигаешь потолка, и тогда становится скучно. Тебе не приходилось переживать это ощущение?
– Нет, – покачал головой Тарас. – Как может быть скучным любимое занятие?