Одиночный выстрел
Шрифт:
Лейтенанты НКВД про пистолет ей ничего не сказали. Их внимание привлек канадский винчестер, который висел на стенке шкафа. Они попросили разрешения взять его в руки, осмотрели затвор, ствол, цевье, приклад, сделанный из светлого орехового дерева, поинтересовались калибром ружья, поговорили о небольшом его весе: всего 3,4 кг — и длине: всего 100 см. Павличенко уже надевала шинель (пистолет оставался при ней). Чекисты вернули ружье на место, удивленно оглянулись на Елену Трофимовну. Она подошла к дочери и молча протянула ей узелок с необходимыми для пребывания в тюрьме вещами.
— Людмила Михайловна едет
— В Кремль?! — Людмила метнулась к книжной полке, схватила англо-русский словарь, сунула его в карман, а учебник английской грамматики — за борт шинели, ведь это были ЕГО книги.
— Люся! — всхлипнула Елена Трофимовна, без сил опустившись на табуретку. — Когда ты вернешься?
— Не беспокойся, мамуся, — младший лейтенант обняла родительницу и шепнула ей на ухо: — Все будет хорошо…
Расстояние от улицы Стромынка до центра Москвы составляло примерно десять километров. Осталась за спиной набережная реки Яузы, старинные кирпичные дома и уродливые постройки советского времени вроде клуба имени Русакова, второй этаж которого напоминал часть огромной шестеренки. Лучи от двух фар автомобиля выхватывали из темноты то деревья на бульваре, то рельсы трамвайных путей, то стены многоэтажных зданий. По широкой Русаковской улице они добрались до Каланчевки, миновали Садовое и Бульварное кольцо и попали на проспект Маркса. Отсюда до Кремля было рукой подать. Уже просматривались рубиновые звезды на башнях, волшебно сияющие в вышине.
В приемной лейтенанты галантно помогли Людмиле снять шинель. Расстегнув кобуру пистолета, она отдала оружие секретарю Сталина, лысому, полноватому, невысокому человеку — Поскребышеву Александру Николаевичу. Он положил ТТ в выдвижной ящик стола, сказал, что забрать его можно после визита, и любезно предложил ей, указывая на дверь: «Проходите. Товарищ Сталин вас ждет».
Темно-коричневые дубовые панели в кабинете, два стола составленные в виде буквы «Т», очень большая карта, закрытая шторками, — все это находилось здесь и в августе 1942 года, когда комсомольско-молодежная делегация отправлялась в США. Только теперь снайпер Люда стояла перед Генеральным секретарем ВКП(б) одна. Он, одетый во френч и брюки, заправленные в высокие сапоги, шагнул ей навстречу и приветливо улыбнулся:
— Здравствуйте, Людмила Михайловна!
— Здравия желаю, товарищ Главнокомандующий! Вот ваши книги: словарь и учебник, — она положила их на край длинного стола.
— Пригодились?
— Очень. Все-таки смогла говорить.
— Я слышал об успехе вашей поездки.
— Мы старались выполнить ваш приказ, — Павличенко вытянулась по стойке «смирно» и, как предписывает Устав, смотрела прямо в глаза высокому начальству.
— Да вы садитесь, — Иосиф Виссарионович указал на стул возле стола и сам сел напротив младшего лейтенанта. — Говорят, по приглашению президента Рузвельта и его супруги Элеоноры вы неделю провели в их поместье «Гайд-парк»?
— Так точно, товарищ Сталин!
— Возможно, осенью мне тоже придется встретиться с этим американцем, — Главнокомандующий поднес ко рту свою знаменитую трубку и сделал глубокую затяжку. — Расскажите, что они за люди…
Сначала она волновалась и потому говорила торопливо, даже немного бессвязно. Но Генеральный секретарь ВКП(б) слушал снайпера
Его лицо, смугловатое, с легкими оспинами, всегда очень серьезное, приобрело более спокойное, безмятежное выражение. Иосиф Виссарионович улыбался ее остротам и, поддерживая разговор, стал делать замечания, задавать вопросы. Она поддалась его обаянию и отвечала легко, весело, с удовольствием припоминая разные детали своего путешествия по Соединенным Штатам, Канаде и Великобритании. Никакого восхищения или пиетета перед англосаксами Людмила не испытывала. В нынешнем устном ее отчете чувствовался трезвый взгляд на них истинно русского человека и патриота.
Для Сталина она была достойным представителем того, малознакомого ему молодого поколения, которое сейчас приняло на свои плечи основную тяжесть беспощадной, суровой войны и исполняло долг перед Отечеством честно, непреклонно, беззаветно. Он посматривал на снайпера Люду с интересом: девушка-солдат прошла армейскую школу, отличилась на фронте, метко стреляя во врагов, и наилучшим образом проявила себя на дипломатическом поприще. Настоящий самородок!
— Людмила Михайловна, а мечта у вас есть? — вдруг спросил ее Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР.
— Есть, товарищ Сталин. Хочу продолжать службу в рядах Красной Армии, снова воевать с фашистами.
— Продолжать службу будете. Только для повышения квалификации мы отправим вас на офицерские курсы «Выстрел» здесь, под Москвой. Окончите их, тогда и «кубарей» на петлицах прибавится. Или вы против такого подхода?
— Никак нет! — Людмила смутилась. Генеральный секретарь ВКП(б) угадал самое сокровенное ее желание. Не век же оставаться ей в младших лейтенантах и командирах взвода. Имеются в РККА и другие звания, другие должности.
— Хочу дать вам полезный совет, — Иосиф Виссарионович взял в руки словарь, лежавший на столе, и снова вручил его Павличенко. — Английский язык не забывайте. Уверен, он вам еще пригодится…
Вместе со снайпером Людой Главнокомандующий вышел в приемную, что являлось знаком особого его расположения. Лейтенанты тотчас вскочили со своих мест. Поскребышев тоже встал по стойке «смирно». Сталин пожелал своей собеседнице крепкого здоровья и новых успехов, затем вернулся в кабинет. Что-то вежливо объясняя, его секретарь с приятной улыбкой вытащил из ящика пистолет ТТ и отдал Людмиле. Она аккуратно вложила оружие в кобуру. Разные чувства обуревали ее, но главным было ощущение новой победы…
Москва.
Август 2013 года
В книге использованы документы из фондов: Центрального музея Вооруженных Сил Российской Федерации (г. Москва); Национального музея героической обороны и освобождения Севастополя (г. Севастополь); Архива семьи Л.М. Павличенко (г. Москва).