Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний!
Шрифт:
Более-менее успокоенная, я так и не дождалась его возвращения. Дрема взяла измором, сомкнув усталые веки и принося хорошие сны…
Которые (сны, конечно) позднее превратились в сущий кошмар.
Я бежала по лесу или парку, одетая в легкое белое платье и босиком, до крови раня ноги, а из каждого куста высовывался громадный рояль. Их было целое стадо. Рояли злобно щелкали черными и белыми клавишами, яростно грохотали крышками, гонялись за мной с гулким топотом. Чем быстрее я бежала, тем больше их становилось. Они гудели струнами, скулили и верещали пронзительными мерзкими
– Леля, это штампы!
– Ты неправа!
– Леля, этого нельзя делать!
– Леля, где интрига?
– Как тебе не стыдно!
Кто-то из них даже прищемил мне платье, чтобы задержать и высказать свои непонятные претензии. Парочка особо породистых, заржав, пыталась встать на дыбы, настырно преследуя меня по пятам. Появились странные объекты из картона. Они скакали вокруг вперемешку с роялями, что-то возмущенно требуя. Присмотревшись внимательно, я обнаружила, что это вульгарные постеры наподобие тех, из кинотеатров, изображающие меня в нескромном бикини, эльфов и тролля в обнимку. Обгоняя тяжеловесные рояли и блестя глянцевым покрытием, это насаждение ночных кошмаров бесновалось вокруг:
– Мы плоские!
– Мы картонные!
– Сделай нас живыми!
Заткнув уши, я рванула куда глаза глядят, но они упорно догоняли и пытались оттеснить в темный лес, где за каждым кустом сидели охотники. У всех на груди вышиты вымпелы: «Крытеги». Их я боялась даже больше роялей, потому что из засады в меня целились настоящими луками. И стрелы мелькали рядом с ужасающей скоростью. Попадали редко, даже можно сказать – никогда, но я все время опасалась, что они навалятся кучей и задавят массой. Весь сон превратился в одну непрекращающуюся погоню. К тому же мне стало невыносимо жарко и тесно. Ноги судорожно дергались, как будто их спеленало что-то мешающее двигаться, не дающее убежать…
И вдруг легкое прикосновение к плечу и ласковый голос:
– Пора.
Куда? Зачем? Я не хочу!!!
За плечо потрясли более настойчиво:
– Проснись!
Черт с вами! Пора не пора, иду со двора!
Открыла глаза и встретилась взглядом со знакомой рожицей, нависшей надо мной вопросительным знаком.
– Леля, ты в порядке?
– Нет! – вырвалось у меня. – Вот сейчас сделаю из вас дагерротип и тогда буду в полном порядке!
– Спятила, такие слова неприличные с утра употреблять, – покрутил пальцем у виска блондинчик и шустро поскакал дальше.
Остальные эльфы дружной парочкой последовали за ним, оглядываясь на меня с заметным осуждением. Наверняка спешили приклеиться к своему необыкновенно калорийному вареву.
– Сам такой! – машинально ответила я, старательно выпутывая ноги из меховой сумки Моня. Зверюшка возлежала на спине, держа мою светлость на животе и обнимая передними лапами.
Так вот почему мне было так жарко и тесно! Пушистик просто пытался меня согреть ночью.
– Спасибо, – с благодарностью посмотрела на Моня, соскальзывая с нагретого шерстяного живота.
В полете меня поймал Мыр и, окинув странным взглядом из-под насупленных бровей, застенчиво спросил:
– А?
– Ты, случаем, не в курсе, к чему снятся
– Че?! – тут же вытаращил он на меня глаза в недоумении.
Посмотрев на ошарашенного моим неожиданным вопросом мужчину, я махнула рукой:
– Забудь. Неважно. Где можно умыться?
– Тама, – махнул он ручищей в сторону костра, у которого уже расселись жующие эльфы.
– Ну «тама» так «тама», – угрюмо согласилась я и потащилась в указанном направлении, заплетая ногу за ногу.
На мою вихляющую походку тут же обратил внимание пронырливый Магриэль, сующий свой идеальный нос везде, а куда не просят – в первую очередь.
– И чем же ты ночью так активно занималась? – ехидным голосом полюбопытствовал злопамятный эльф.
М-да, вот же использованная жвачка! Хуже дырявого презерватива! Пристанет – не отлепишь. А если и удастся, то пятно на всю жизнь на самом видном месте будет. Может, какими-то химикатами попробовать? Керосинчиком, ацетоном, дустом… Радикально и надежно. Это я о чем? Тьфу ты! Всякая дрянь с утра в голову лезет! Ну что ж, будем бить врага его же оружием.
– Не поверишь, – начала я сладким голосом, наивно глядя на любопытного ушастика, глубоко оскорбленного в своих нежных и пламенных чувствах.
И кто тут еще оскорбляться и обижаться должен? Я, что ли, ему такое непристойное предложение делала? Огрызок лопоухий! Сто лет ему «любовницу» и «оказанную честь» не забуду!
– Представляешь… всю ночь твою изумительную кашу по желудку гоняла. Она никак не хотела задержаться, все рвалась наружу. Пришлось долго уговаривать. – И потопала к плошке с водой, оставляя позади убитого наповал моим признанием Магриэля.
– Тогда ходи голодной! – вдруг выродил эльф с его точки зрения весомый аргумент.
– А не имеешь права, – заявила в тон ему я, с удовольствием ополаскивая лицо и мечтая о качественном массаже, жидком мыле и косметическом молочке.
– Это еще почему? – подпрыгнул от возмущения несостоявшийся герой-любовник и переместил свой помятый жизнью портрет в пределы моей видимости.
Портрет я оценила по достоинству, то есть никак.
– Умру от анорексии, и сам в гарем пойдешь, – пояснила Магриэлю, принимая из рук подошедшего тролля чистую тряпку и свою сумку. – Тебе там понравится. Потом. К этому, говорят, со временем привыкают. Веришь ли, некоторым даже впоследствии не хочется оттуда уходить… Личный опыт накапливается. Заодно и карму себе облегчишь за плохое отношение к женщинам.
Брюнет потрясенно застыл с открытым ртом, переваривая информацию. Братья переглянулись, и Лелигриэль осторожно пододвинул мне чашку свежесобранной смеси лесных ягод – ежевики, малины и земляники.
Во как! Боитесь, господа эльфы, оказаться на ложе князя в качестве подопытных кроликов? А как насчет того, чтобы расслабиться и получать удовольствие? Не любите вы эксперименты и разнообразие в личной жизни. Не затронула вас, наивных детей природы, сексуальная революция.
– Большое человеческое спасибо, – поблагодарила я перепуганного грядущей перспективой блондина, присаживаясь у костра.