Одинокая волчица
Шрифт:
— Тогда вот что, — решительно сказала я. — Сейчас пойдем в магазин, мне нужно кое-что купить. А потом — ко мне. Напою вас чаем, заодно расскажете, что там у вас произошло. Если захотите, конечно.
Последнюю фразу я добавила из чистой вежливости. Должна же она понимать, что чаем я её собираюсь поить вовсе не из соображений человеколюбия и не в плане оказания посильной гуманитарной помощи. Не маленькая поди.
Надо сказать, что моих ожиданий Ольга в общем-то не обманула. Хотя кое-что было явно сверх программы: войдя в дом, она прежде всего попросила разрешения воспользоваться санитарными удобствами. Ну, прямо
Два часа спустя вымывшаяся и заметно посвежевшая Ольга допивала уже третью чашку чая, а я, чтобы не терять даром времени, мыла посуду, скопившуюся после импровизированной трапезы. Моя гостья оказалась так голодна, что, по-моему, едва успевала подносить ко рту вилку с едой, а я только зачарованно взирала на этот процесс.
— Ну, так вот, — сказала Ольга, отставляя, наконец в сторону чашку и закуривая. — Не снимаю я никакой квартиры и не снимала. Я работала горничной в одном очень богатом доме, там и жила. Но теперь пришлось оттуда уйти.
— Уволили? — вежливо предположила я.
— Если бы! Хозяйка у меня была — не приведи Господи, капризная, избалованная. Стерва, одним словом. Но я как-то приспособилась: деньги платили очень даже приличные. И вдруг хозяин дома скоропостижно умирает. Но как! Обхохочешься.
Ничего смешного в том, что человек умер, я, как ни старалась, усмотреть не могла. Даже при моем чувстве юмора такой сюжет к веселью не очень-то располагал.
— Ладно, это к делу не относится. То есть относится, но говорить я об этом не хочу… пока. А через несколько дней после его смерти мой приятель — он в том же доме охранником был, — мне и говорит:
— Линяй отсюда, дорогая, подобру-поздорову. Пока жива. Потом поздно будет.
Ну, я в общем чего-то подобного ждала, но думала, что просто уволят. Оказывается, после смерти хозяина начальник охраны решил всех лишних свидетелей убрать. Чтобы не болтали, значит, от чего старик перекинулся. А я больше других видела.
— Его убили? — не выдержала я.
Ольга с таинственным видом покачала головой.
— Убили не убили, а дело непростое. Я испугалась — и к тетке, а её нет нигде. Тут я совсем перетрусила. Ночевала у этого своего приятеля, отношения позволяли, а сама тетку разыскиваю: жить-то где-то надо, пока новое место не найду. А позавчера его в подъезде какие-то отморозки избили до полусмерти, ещё бы чуть-чуть — и все. Он — в реанимации, а я с отчаяния поперлась прямо к начальнику милиции. Ну, остальное вы знаете.
Н-да, «Криминальное чтиво», вторая серия. Из всего этого потока страшилок я смогла извлечь только одну более или менее связную мысль: Ольгу я подозревала совершенно напрасно. В момент исчезновения тетки она ещё служила горничной и наверняка имела железное алиби. Во всяком случае, её стерва-хозяйка могла все прояснить в случае необходимости.
— Почему вы не сказали в милиции, что находились все это время совсем в другом месте, причем есть люди, которые могут это подтвердить? На юридическом языке это называется алиби.
— Никто теперь ничего не подтвердит, — саркастически усмехнулась Ольга. — Мой приятель — в реанимации, неизвестно
Я не поверила своим ушам. Императрица? Ее бывшая хозяйка — Императрица? Жена того самого бизнесмена, к которому должна была поехать Юлия? Н-да, а ещё говорят, что совпадений не бывает. Нет, жизнь — это все-таки плохая литература. Кстати о литературе, что эта несчастная лепетала насчет редакции газеты? Да таким, как она, близко нельзя подходить к торговле информацией: в лучшем случае — обманут, в худшем — просто уберут. Сейчас нравы простые, особенно в журналистской среде.
— Я бы на вашем месте в редакцию не ходила, — осторожно сказала я. — Доказательств у вас практически нет, при какой бы скандальной истории вы ни присутствовали, а рассказ — он рассказ и есть. Адвокаты той же Императрицы вас потом просто по стенке размажут. За оскорбление чести и достоинства.
— Думаете? — обескураженно произнесла Ольга. — Возможно, так и есть. Приятеля моего ведь не случайно избили. Или — случайно? В особняке сейчас, говорят, вся охрана поменялась… не просто же так, верно? Я вот что решила: съезжу пока домой, в Чебоксары. Кое-какие деньги у меня есть, не пропаду. А там, глядишь, и с теткой что-то прояснится. Может, она сама появится…
В последней фразе убежденности не было ни на полкопейки. Впрочем, надежда, как известно, умирает последней. Обычно вместе с самим её носителем.
Пока Ольга вслух размышляла о своем ближайшем будущем, я решила, что терять мне в данном случае нечего, а найти я кое-что могу. Если повезет, конечно. Я вышла в комнату, вернулась с одной из тех фотографий Юлии, которыми снабдила нас Галка, и протянула её своей гостье:
— Ольга, вы случайно не знаете эту женщину?
Она какое-то время вглядывалась в любительский снимок, потом покачала головой:
— Не знаю.
Белого рояля в кустах не оказалось. А ведь как хотелось!
— Но я её видела, — продолжила Ольга как ни в чем не бывало. — Точно, видела, у меня хорошая память на лица. Только тут она посимпатичнее, чем в жизни. Моложе и веселее.
— Где вы её видели?
Я боялась спугнуть неожиданную удачу и даже выключила негромко мурлыкавший все это время на кухне радиоприемник. Неужели все-таки повезло?
— У моей хозяйки, — безмятежно сообщила Ольга. — Она там жила дней десять, наверное. Ну уж не меньше недели, это точно. Хозяйка сказала, что это её подруга.
— Что она там делала? Ольга, понимаете, это моя… точнее, наша знакомая. Она пропала, мы её всюду ищем.
— Да? Бывает же… Не знаю, что она там делала, мне, сами понимаете, не докладывали. Со мной общались только на три темы: подай, сделай, пошла вон. С этой вашей знакомой я вообще не разговаривала. Появилась она… Подождите, это было ещё до смерти хозяина. Перед майскими праздниками, в самую жару, помните, тогда просто дышать было нечем. Не Москва, а Сингапур какой-то, хотя я там, конечно, никогда не была. Я вообще-то в Испанию хочу съездить, говорят, там здорово…