Одинокие души
Шрифт:
– У меня история, - сообщаю я.
– Я только что был там, - Астахов достает тетрадь из портфеля. – Петрова дала нам
контрольную, так что возьми. – Он протягивает её мне. – Там есть ответы на новые темы.
– Спасибо.
– А что делать мне? – Кира устало встает и вновь протирает лицо руками. – У меня
биология. – Она тяжело выдыхает.
– Если я увижу человеческую селезенку или распятую
жабу меня стошнит прямо на парту. Клянусь Богом, стошнит.
–
– Там мне не станет лучше.
– Тогда не иди.
– Астахов, твоя логика просто великолепна!
– Потерпи немного, - предлагаю я, и краем глаза вижу, как Леша улыбается. – Уроки
закончатся, и пойдем домой вместе.
– Хочешь, чтобы я ждала ещё три часа?
– У меня остались литература, МХК и физкультура. Бред, а не уроки, так что я могу
составить тебе компанию.
– Отлично. – Кира кивает парню, а затем улыбается мне. – Представляешь, сам Астахов
составит мне компанию.
– Ладно. Делайте, что хотите, а я уже опаздываю.
Встаю и иду в кабинет.
Неожиданно понимаю, что должна проверить бар, попытаться найти таблетки. Вдруг одна
из них осталась на полу?
В таком случае, мне даже выгодно не пересекаться сегодня ни с Кирой, ни с Лешей. Я хочу
самостоятельно разрешить проблему, которая касается не только меня, но и всей стаи.
Хотя нет. Я не просто хочу. Я должна.
Откуда чувство ответственности в этот раз? Карина моя сестра – в данной ситуации моё
желание разобраться вполне естественно. Но что здесь? Понятия не имею, но не могу
сопротивляться.
Итак, решение покончить со стаей откладывается. И я не расстроена. Напротив, на моем
лице появляется улыбка. Узнать правду, докопаться до истины – как же приятно не
следовать за кем-то, а самой решать проблемы, справляться с неприятностями без чьей-
либо помощи. Это вдохновляет на подвиги. Я уверена: большинство людей, делающих
что-то важное и выдающееся, прибывают именно в таком настроении.
После истории, я уже не настроена идти на последующие уроки. Меня тянет на улицу, я
хочу поскорей обыскать бар. Но прогулять английский, литературу и физику не вариант.
Только не в первый день, после выписки из больницы.
Я заворачиваю за угол, и неожиданно врезаюсь в кого-то. Поднимаю глаза. Вижу Карину.
Хочу сказать ей о том, что она слепая идиотка, как вдруг замечаю огромный отек на её
щеке, и замираю. Сестра растеряно опускает голову, надеется скрыть его, но уже поздно. Я
уже увидела.
– Господи, - беру Карину за локоть и тяну на себя. – Что с тобой?
– Отпусти, - рявкает она, и закрывает лицо свободной рукой.
– Кто тебя ударил?
– Не твоё
– Откуда это? – я раздражена. Гнев кипит в жилах, громко выдохнув, я толкаю сестру
вглубь коридора и припечатываю спиной к стене. – Кто это с тобой сделал?
– Я сказала, отпусти!
– Карина! Перестань сопротивляться!
– Отпусти меня! – она резко вырывает руку и смотрит на меня так, словно я оскорбила её, унизила. В глазах сестры столько ненависти, что у меня скручивает желудок. Карина
качает головой и чеканит. – Больше никогда не прикасайся ко мне, ясно?
– Да, что с тобой такое? – в моем голосе столько отчаяния. – Что происходит? Откуда этот
отек? – Смотрю на овальное пятно темно-красного цвета, и прикусываю губу. – Скажи
мне, прошу тебя.
– Просто оставь меня в покое!
– Но почему ты не хочешь рассказать? Почему скрываешь? Карина, я же твоя сестра. Ты
можешь мне доверять.
– Держись от меня подальше, - проигнорировав вопросы, отрезает она и разворачивается
ко мне спиной.
– Эй! – Я грубо хватаю сестру за плечо и поворачиваю лицом к себе. – Я ещё не
договорила.
– Зато я закончила.
– Боже, да что с тобой происходит?
– Ещё раз притронешься ко мне, и я скажу маме, что это ты меня ударила. Ясно?
– Что? – я ошарашено расширяю глаза. – Что ты сказала?
– Что слышала. – Сестра неуверенно поправляет волосы, прикрывая отек.
– Ты, что, сошла с ума?!
– Я надеюсь, мы поняли друг друга.
Затем Карина смиряет меня жестким взглядом и уходит.
Вот так просто, моя сестра разворачивается ко мне спиной и начинает идти в
противоположную сторону.
У меня в груди что-то взрывается. Становится так больно, что я невольно хватаюсь рукой
за сердце и отхожу назад. Нахожу опору спиной, откидываю голову и закрываю глаза. Не
могу поверить в то, что человек, которого я вырастила практически в одиночку,
разговаривает со мной в подобном тоне. Чувство дикой обиды проедает органы, словно
кислота. Мне хочется кричать от досады, хочется вопить во все горло. Но я молчу.
Прикусываю губу и открываю глаза. Надеюсь, увидеть, как Карина возвращается ко мне.
Но она этого не делает. Более того, я уже даже не замечаю её удаляющейся спины.
И тут вдруг мне становится ясно: пора менять свой план.
На лице у сестры отек: удар, размером с кулак. Если она подхватила его не в стае, тогда
где? Выходит, что некоторые ушибы, гематомы и синяки могли возникать на её теле не по
вине Шрама и его сборища. По словам предводителя, она проявляла себя раза три, четыре