Одинокие мужчины
Шрифт:
Баттлз вновь оглядел скалу. Если повалить обломок, откроется пологий склон, усыпанный гравием и мелкими обломками скал, по которому с помощью парочки дюжих парней может вскарабкаться наверх первая лошадь. Когда она будет на вершине, мы накинем на ее седло веревку и вытянем остальных.
Баттлз спустился в трещину, уперся ногами в землю, а плечом налег на обломок. Мы стали толкать его вдвоем, и он сдвинулся с места. Я спустился пониже, устроился поудобнее, и мы опять навалились. Обломок еще наклонился, но не двигался, невзирая на все наши
Мы отошли в сторонку и попытались оценить ситуацию. Джон Джей поглядывал на трещину, прикидывая что-то в уме. Трещина стала много шире, а внутри мелкие камешки образовывали довольно крутой спуск.
Баттлз взглянул на меня:
— Ну что, попробуем?
Склон был достаточно крутой, но другого не было. Мне приходилось видеть, как дикие лошади взбираются на кручи, правда, поменьше, но мы им поможем…
Мы спустились в выемку, где находились остальные, и я жадно припал к фляжке. А когда взглянул туда, где мы только что были, вздрогнул — нам всем не помешали бы крылья.
Над Роккой соорудили подобие навеса: пончо, подпертое палкой. Я подошел и присел рядом.
— Меня основательно продырявили, амиго, — сказал он.
— Ничего, сдюжишь.
Он посмотрел на скалы.
— Что вы задумали?
— Это единственное спасение для двух горных лошадок, девушки и детей. Дорсет знает пустыню. Если мы вытащим ее отсюда, она почти наверняка доберется до границы.
— Я все думаю о том ранчо, — сказал Рокка, — о зеленых деревьях и сочной траве.
— Хорошее место.
— Если уж суждено умереть, то лучшего места не найти. Оно похоже на рай, во всяком случае, так я его себе представляю, хотя вряд ли туда попаду. — Он посмотрел на меня. — Когда начнете?
— Скоро вечер, думаю, тогда и начнем.
Подошла Дорсет, и я изложил ей наш план: мы вытащим на вершину двух лошадей и ее с детьми, и они поскачут к границе, прячась днем и путешествуя вечером или ранним утром. Дорсет не задавала вопросов: она понимала, какие опасности грозят ей и детям, как понимала и то, что сейчас ей необходимо везение.
— Когда вернетесь, — сказал я ей, — напишите письмо Тайрелу Сэкетту в Мору. Расскажите обо всем, и о Лауре тоже — как она послала меня на смерть.
— Обязательно это сделаю, — спокойно ответила Дорсет. — Могу даже лично с ней встретиться.
— Не стоит. Она хуже, чем отрава.
Для Дорсет, Гарри Брука и остальных детей не составило никакого труда взобраться наверх. Дети хорошо лазают по кручам. Пока Баттлз присматривал за индейцами, мы с Испанцем подняли лошадей.
Наша гнедая была быстрой и проворной, она ловко взобралась по усыпанному камнями склону, хотя разок все-таки упала на колени, и мне пришлось тянуть ее под уздцы. И тем не менее, осмотрев трещину в скале, я испытал сомнение.
Поскольку я знал путь, то пошел вперед, ведя мустанга в поводу. Испанец шел сзади. Однако когда я забрался в трещину и гнедая увидела, что ей предстоит, она заупрямилась.
Испанец стоял за ней, он снял
Я изо всех сил тянул за поводья, Испанец еще раз шлепнул ее по крупу своей шляпой, и она очутилась в трещине. Здесь мы оставили кобылу в покое, чтобы она перевела дух, а заодно отдохнули и мы.
Спустилась вечерняя прохлада. В той стороне, куда ушло солнце, небо было все еще бледно-голубого цвета, но на нем кое-где уже начали проступать звезды. Сидя на скале и держа в руках поводья, я глубоко вдыхал свежий горный воздух.
Неожиданно кобыла решила, что стоять в трещине, широко расставив все четыре ноги, не слишком удобно, и по собственной воле поднялась на несколько футов выше. Здесь она снова остановилась, но до вершины было еще далеко.
Передохнув немного, мы снова начали карабкаться наверх, и это была тяжелая работа. Мы поднимались понемногу, пока не взобрались на вершину столовой горы. К этому времени совсем стемнело, а предстояло вытащить еще одну лошадь.
Баттлз снизу остался один, если не считать Рокку, который вряд ли в случае чего смог бы помочь Джону Джею отбить нападение индейцев. Вообще-то апачи, как правило, ночью не воевали, поскольку верили, что если человека убьют в темное время суток, его душа вечно будет скитаться в темноте. Но если бы они полезли вверх по склону, Баттлз не сдержал бы их.
Оставив Дорсет наверху вместе с кобылой и детьми, мы с Испанцем вернулись во впадину. К тому времени, как спустились, устали настолько, что ноги буквально подкашивались, и мы прилегли отдохнуть.
Джон Джей не заметил внизу никакого движения. Рокка спал. Он потерял много крови, а как следует обработать рану мы в этих условиях не могли. На вершине столовой горы, может, и попадется какое-нибудь растение, которое используют индейцы, но здесь у нас ничего не было под рукой.
Испанец поудобнее устроился в песке и заснул. Я занял место Джона Джея, и он последовал примеру Мерфи.
Было тихо. Над головой звезды светили так, как светят они только в пустыне. Со дна каньона поднималась прохлада, и я прислушивался к каждому звуку, борясь с усталостью и сном. Даже легкая дремота могла означать смерть для всех нас. Я полагался лишь на природную настороженность, да еще поддерживала мысль о том, что на меня надеются друзья.
Прошло много времени, прежде чем меня сменил Испанец.
— Хорошо бы тебе поспать, — сказал он. — Но если ты по-прежнему намерен поднять наверх вторую лошадь, то отдыхать особенно некогда.
Мне не надо было повторять одно и то же дважды: я закрыл глаза и отключился, а проснулся от того, что меня трясла чья-то рука.
— В лагере индейцев началось какое-то движение, — сказал Испанец. — К тому же уже светает.
— Обороняйте лагерь, — сказал я, поднимаясь, — я сам вытащу лошадь.