Одинокий дракон
Шрифт:
Майорат? Вроде бы, это французское изобретение. И более позднее. Ну вот, третий браслет – на левой лодыжке разваливается на две половинки. Напильник – ни к черту. Был напильник, нет напильника.
– Может последний на завтра отложим?
Отбирает у меня орудие производства, скрючивается – коленки выше головы – и сосредоточенно пилюкает.
– Отдай напильник и рассказывай дальше.
Отдает и изучает свои трудовые мозоли. Я – тоже. Назовите мне хоть одну сказку, в которой дракон натирал мозоли напильником.
– Сэр Блудвил не хотел, чтоб меня убивали, но магистр настоял. Он сказал, что у сына сэра Блудвила нет патента на грамотность. А сэр Блудвил сказал, что его сыну не нужен патент, пока ему десять лет не исполнилось. Тогда магистр сказал, что сейчас не исполнилось, но годы идут. И сэр Блудвил сдался.
– Подожди, расскажи подробней, что за патент?
– Ну, если ты читать умеешь, у тебя должен быть патент. Их церкачи выдают.
– Всем выдают?
– Всем, у кого денег хватит. Патент сто золотых стоит.
– А если кто умеет читать, а патента нет?
– Поймают с книгой – глаза выколют. За то, что читал без патента, глаза выколют, а за то, что умеешь читать, патент дадут. Раньше еще клеймо на лоб ставили, но теперь не ставят, так отпускают.
Плохо я историю помню. Костры из книг – помню, жгли. А чтоб грамотеев ослепляли – не помню. Век живи, век учись. Только с патентом. Божий суд каленым железом – помню. Испытание ведьм на плавучесть – помню. А Божий суд дождем – как в первый раз услышал. Наверно, местная достопримечательность.
– Расскажи, как суд проходил.
– Я сначала даже не поняла, что они меня судят. Меня даже не допрашивали. Сначала ведь должны допросить, чтоб ведьма созналась, а магистр просто позвал еще двух церкачей. Они сели за стол, а меня перед собой поставили. А сзади встали два солдата, сэр Блудвил и сэр Деттервиль. Магистр стал диктовать, а второй церкач записывал. Что девица – представляешь, они даже отказались меня леди Тэрибл называть! Мол, пока в наследных правах не утвердили, я никто.
– Это как раз понятно. Одно дело судить простолюдинку, другое – леди.
– Не перебивай. Я, такая-то девица, обличена в колдовстве, но вину свою отрицаю. Поэтому назначается Божий суд. Срок Божьего суда виноватая пожелала отсчитывать с завтрашнего дня. Представляешь, я им и слова сказать не успела!
– Ты не успела? Не представляю!
– Да ну тебя! Отвели в темницу, отобрали штаны, куртку, дали этот балахон. У меня в куртке ножик спрятан был. Они как его нашли, позвали кузнеца и заковали в кандалы. Но кормили хорошо. Картофельный суп, а в нем мясо. Два раза в день. А на восьмой день дождь пошел.
– Кого заковали? Кузнеца?
– Тебе бы только шутить. А знаешь, какой ножик был! Как кинжал! Ой!
Ой – это потому, что напильник сорвался и пилюкнул ей по ноге.
– А почему тебя так рано сжечь хотели? Полагается ведь за два
– Не знаю. Так магистр приказал. И гонцов по деревням не посылали. Обычно посылают. Поэтому и ждут до вечера, чтоб народ собраться успел.
Выходит, процесс шел с нарушением процессуальных норм. Даже по их законам. Почему они так торопились?
– А ты хотела бы получить назад свои земли?
– Не знаю. Но магистра я точно убью! Он… Для него люди – как дрова. Нужны дрова – от дождя укрывает. А потом в печку кинул – и забыл. Как и не было.
– Ты не обманываешь, что он за тебя срок назначил?
– Что я, совсем глупая? Дождя ведь четыре дня не было. Я бы дождалась дождя, и со следующего дня…
– Тогда, может, не все потеряно. Подумать надо.
– Ты поможешь мне магистра убить?
– Тебе сколько лет?
– Четырнадцать.
Последний браслет наконец разваливается на две половинки. Женщины, конечно, любят приуменьшать возраст, но ей-то зачем?
– Посмотри мне в глаза.
– Ну… через два месяца будет.
Кто сказал, что акселерацию изобрели в двадцатом веке?
– И в кого ты такая кровожадная?
– В дедушку, – стягивает с напильника рукоятку, взвешивает на ладошке и с разворота запускает в столб.
Смотрю на столб – напильник торчит под прямым углом, а до столба больше десяти метров. Смотрю на нее. Сосредоточенно зализывает на ладошке сорванную мозоль. Все понял, чешуйчатый? Скоро эта амазонка будет выгуливать тебя на поводке.
– Мастер Дракон, а когда драконы ужинают?
Началось! Боже, за что мне такое наказание? Ну почему я не отнес ее к Титу Болтуну?
– Ты умеешь разводить огонь?
– У меня огнива нет.
Мясо добыл я. Молоденького лося. Соль есть. Каменная. Я ее лизал, но Лире об этом говорить не буду. Пусть думает на лосей. Ведро взял из мастерской. Ручей – вот он. Костер сложила Лира. Остается найти коробок спичек. Или зажигалку. Или сварочный пистолет. На худой конец сошел бы папуас из Австралии. Сижу, думаю, задумчиво обгрызаю березовое полешко.
– Я думала, ты сейчас огнем дунешь, и все.
– Индюк тоже думал, да в суп попал…
– А кто такой сэр Индюк?
– Сэр Индюк очень похож на сэра Петуха, но вкуснее и супа из него больше получается.
– Я есть хочу, а тебе только бы посмеяться.
– Будем добывать огонь трением. Нужна веревка.
Недоверчиво смотрит на меня, потом поворачивается спиной, задирает платье и сматывает с талии кожаный ремешок.
– Такая подойдет?
Расщепляю сухое полешко, формирую клыком в каждой половинке по лунке. Выбираю нетолстый сук попрямей, обламываю лишнее и заостряю концы. Матчасть готова. Кладу полешко на землю, прижимаю лапой. В лунку вставляю сук, накрываю второй половиной полена.