Одинокий эльф
Шрифт:
— Что за упрямые скоты! — выругался рядом с Торгаром Язвий и треснул топором очередного противника.
— Да, чересчур упрямые, — согласился Торгар едва слышно.
Ему не хотелось, чтобы остальные заметили его тревогу. Но Торгар никак не мог понять, почему орки по-прежнему пытаются пробиться через этот узкий туннель. Дворфы рубили каждого, кто делал хотя бы шаг в сторону пещеры, но они все равно упрямо лезли вперед.
Крики доносились и из других коридоров, там, видно, шли не менее ожесточенные бои.
Время шло, горы трупов
Торгар оглянулся назад: на уступе, как договаривались, дворф ждал его приказаний.
— Вторая позиция! — крикнул командующий, и тот мигом сорвался с места.
— Все слышали! — закричал Язвий. — Запираем! — И с этими словами он забежал за большой камень, который специально поместили у входа, и уперся в него спиной. — По сигналу!
Торгар спешно расправлялся с орком, а за его спиной ребята торопились прикончить тех, кто оставался в пещере.
Улучив мгновение, пока у входа не появились новые орки, Торгар рявкнул:
— Давай!
Язвий приналег, и громадный камень покатился. Торгар едва успел отскочить.
— Пошли! Пошли! Пошли! — кричал Язвий. Дворфы стали торопливо подбирать раненых и отступать в противоположный конец пещеры, откуда уходил коридор на юг.
Но не успели они добраться до выхода, как орки начали прорываться из заваленного туннеля. Из-за камня высунулось два копья, и одно из них угодило в беднягу Язвия.
— Мой зад! — вскричал старик.
Торгар подхватил друга и поволок за собой, хотя у него на плече и так уже был один раненый. Нужно было добраться до южного коридора, где заранее приготовили валуны, чтобы в случае подобного отступления обрушить их на врагов. Дворфам пришлось отступать во всех туннелях, но они провели здесь несколько дней, а этого было более чем достаточно, чтобы подготовиться к защите.
Вскоре Торгару снова пришлось вступить в бой. Плечом к плечу с ним дрался и Язвий, самозабвенно размахивая топором, несмотря на то, что сильно припадал на одну ногу. Вместе с горсткой дворфов они удерживали небольшой зал, полный сталагмитов, пол в котором немного повышался в южном конце. Все были полны решимости заставить орков дорого заплатить за каждый клочок земли и потому дрались так отчаянно, что горы орочьих трупов росли как дрожжах.
Но твари все напирали и напирали.
— Вот ведь упрямые скоты! — снова не сдержался Язвий.
Торгар даже откликаться не стал — и так уж было совершенно очевидно, что орки вознамерились занять туннели любой ценой. И вдруг в зал с западной стороны неожиданно влетел отряд дворфов.
— Гиганты! — завопил один из них, не дав Торгару даже рот открыть, чтобы отчитать их за покинутые без приказа позиции. — В туннелях гиганты!
— Гиганты? — недоуменно повторил Язвий. — Они тут не поместятся.
Вновь прибывшие дворфы уже вовсю рубились с орками, противостоявшими отряду Торгара.
И тогда командир увидел, что солдат сказал истинную правду: вход западного
— Займитесь ею! — крикнул Торгар своим дворфам.
Высоко подняв топоры, они с готовностью ринулись к огромной женщине, не обращая внимания на предостерегающие крики только что прибывших товарищей.
В нее разом полетело около десятка топоров, но все они отскочили от голубоватой кожи великанши.
— Неужели еще и волшебство? — прошептал Торгар.
Гигантша же, словно расслышав его слова, широко и злорадно ухмыльнулась и начала делать пальцами какие-то движения.
Бойцы Торгара снова бросились на нее. Внезапно в зале поднялся ветер, посыпался мокрый липкий снег, и дворфы, не видя дороги перед собой, стали падать, оступаясь на скользком полу.
— Сомкнуть ряды! — крикнул Торгар, перекрикивая шум.
Но тут под самым потолком возникла ярчайшая вспышка, опустилась и поглотила трех дворфов, пытавшихся выполнить приказ.
— Бегите! — заорал Язвий.
— Нет, — пробормотал Торгар, и в его глазах вспыхнула ярость, не менее сильная, чем магический огонь, вызванный великаншей. Недолго думая, он бросился вперед.
Она поглядела на него с ненавистью и стала бормотать новое заклинание.
Поспешив, Торгар занес топор, не обращая внимания на бурю, свой страх и чародейство. Когда до гигантши оставалась всего пара шагов, он прыгнул.
Внезапно сокрушительная боль скрутила его, словно невидимая рука, прямо за сердце и сжала с огромной силой. Он из последних сил пытался ударить, руки не повиновались. Боль оказалась непреодолимой.
Торгар врезался в великаншу и отлетел назад, она даже глазом не моргнула. Он попытался упереться ногами покрепче, но они тоже не слушались. Тогда Торгар сделал несколько неверных шагов назад, ошеломленно глядя на гигантшу, и упал.
Дворфы заметались, закричали, стали пробиваться к своему вожаку, пригибаясь под напором ветра.
Герти (это была она) быстро скрылась, поскольку истратила все известные ей заклинания, а в зал ввалилась орава орков, чтобы прикрыть ее отступление.
Не обращая внимания на боль и кровь, струившуюся по бедру, Язвий первым добрался до Торгара и влепил ему пощечину, пытаясь привести в чувство.
Хватая ртом воздух, Торгар глянул на друга и прошептал:
— Больно. Клянусь Морадином, она раздавила мне сердце.
— Да ну, у тебя не сердце, а кремень! — отрезал старик. — Кончай ныть! — И с этими словами перекинул товарища через плечо и направился к ходу, стараясь не поскользнуться на обледеневших камнях.
Им пришлось пройти много залов, и везде дворфы из Мирабара сражались за каждый дюйм туннелей.
Но орки проявляли поразительное упорство и готовность отдать десяток своих за одного противника. Медленно, но верно они отвоевывали зал за залом, коридор за коридором.