Одинокий мир

Плен Александра

– Забирай обе институтские теплицы, Нина. Через два месяца мы должны получить первый урожай.

– Мы получим его, Крис, - улыбнулась я устало, - самое тяжелое позади.

– Я горжусь тобой, Нина, - торжественно заявила Крис, - ты хорошо поработала. На следующем годовом собрании я отмечу твои заслуги перед народом Александрии. Возможно, мы даже поставим тебе памятник.

Крис отключилась, а я еще долго смотрела на мигающий огонек камеры. Какой еще памятник?

****

В производстве семян были задействованы все - студенты, помощники и коллеги. Даже Жак (отец моего

будущего гипотетического ребенка) создал программу автоматического переноса нужных нуклеотидных последовательностей в новые виды, и дело пошло быстрее (это все равно не сделало его более привлекательным в моих глазах, но значительно ускорило процесс).

Когда была высажена в открытые теплицы первая партия, я решила сделать себе выходной. Несколько месяцев я не была в своей квартирке, и даже немного соскучилась по ней. Идти было недалеко, через небольшой парк с искусственными земными деревьями (от полиуретановых и виниловых растений толку было мало, но их сделали еще первые поселенцы, как память о Земле, и парк считался своеобразным памятником былой жизни на планете - прародительнице).

Быстро темнело. Я торопилась успеть попасть домой до ночи и не смотрела по сторонам. Поэтому, когда из-за развесистого "дуба" вынырнула высокая фигура, я не на шутку испугалась.

– Нина, это я, - произнес поспешно Люк. Я прижала руку груди, успокаивая колотящееся сердце.

– Люк? Что ты здесь делаешь?
– я быстро обернулась по сторонам, вокруг было ни души, потом насмешливо произнесла: - собираешься украсть пластиковое дерево?

– Нет, - серьезно ответил мужчина, - собираюсь украсть тебя...

Я онемела от неожиданности. Вот это заявление! Некоторое время я стояла и рассматривала наглеца. Люк выглядел устало. Запавшие скулы, сгорбленная фигура. За те два месяца, которые прошли с нашей встречи в коридоре института он словно постарел на несколько лет.

– Нина, нам нужно поговорить, - Люк качнулся в мою сторону, я же шарахнулась назад.

– Нам не о чем говорить, - отрезала резко, - ты вор. Пробрался в институт, отключил сигнализацию, украл смена. Зачем они тебе были нужны? То, что ты взял было незавершенным прототипом.

– Я знаю...
– Люк невесело хмыкнул, - из них ничего не выросло... Увы.

– Ты поторопился, Люк, - насмешливо добавила я, - нужно было подождать месяц - два и украсть нынешние семена. Может быть, вышел бы толк... Давай, до института двести метров, еще успеешь.

– Сейчас ваш институт охраняется круче атомной станции, - произнес он, - я пробовал пробраться. Бесполезно.

– Ничем не могу помочь, - я отвернулась от мужчины и решительно направилась к своему дому, - прощай.

– А ты не спросишь, зачем мне понадобились семена?
– Раздался негромкий голос у меня за спиной. Я раздраженно фыркнула:

– Мне все равно. Можешь делать с ними что хочешь... Они пустышки.

– Мои люди голодают, Нина, - продолжал говорить Люк, - мы два года живем с продовольственными карточками. Взрослые втянулись, но дети... Недоедание сказывается на развитии.

Я замерла на границе рощи, не успев сделать последний шаг и выйти на свет...

– У вас нет своих ученых?

Нет исследовательских институтов, лабораторий?
– мой голос источал ледяной холод.

– Таких ученых, как ты - нет, - правдиво ответил Люк, - мы пытаемся получить прототип, но пока терпим неудачу.

– А как же синтезатор?
– Поинтересовалась я хмуро, - у вас же должен был остаться один. Еще со времен первых поселенцев.

– Он окончательно сломался. Триста лет огромный срок. А материалов для починки нет.

– А теплицы?

– Их не хватает... Да ты и сама знаешь, они не могут обеспечить всем необходимым.

Я стояла в растерянности и не знала, что предпринять. Внутри боролись любопытство и верность Крис.

– Ты же из "диких", я права?

– Из "диких"?
– в голосе мужчины послышалось усталая насмешка, - так вы нас называете?

Мне почему-то стало неловко. Не помню, кто их так начал называть, или я в учебнике прочитала?

– Прости, я не хотела быть грубой, - произнесла негромко, - я ничего не знаю о вас. Где вы живете, чем занимаетесь... После "раскола" данные об ушедших засекречены, а я слишком занята исследованиями, чтобы тратить время на поиски истины...

Тон разговора поменялся. Злость ушла, раздражение улеглось. Я уже не видела в Люке преступника и негодяя. Скорее уставшего озабоченного человека. На худом угловатом лице явно обозначились преждевременные морщины. Он был совсем не похож на того беззаботного веселого мальчишку, которого я помнила. Глаза напряженно смотрели на меня. И весь он был, как натянутая пружина.

– Поехали со мной, Нина. На границе Александрии нас ждет транспортник. Через пару часов мы будем в Лондоне, нашей столице. У нас тоже есть лаборатории, пусть и не такие продвинутые, как в вашем институте. Я многого не требую. Поможешь с семенами, заодно посмотришь, как мы живем...

– Я не могу уехать, - пробормотала я быстро, - не сейчас. Мы только высадили первую партию семян. Я должна дождаться результата...

– Они прекрасно справятся без тебя, - ответил Люк, и я мысленно согласилась с ним.

Мне было немного любопытно взглянуть на город "диких", на то, как они живут, но я опасалась, что Крис будет против моей поездки. Я едва восстановила свою репутацию в ее глазах после того неприятного инцидента с утаиванием информации о своем детском приключении.

– Я могла бы тебе дать формулы. Приходи ко мне через неделю - две. Я запишу результаты исследований на диск и ваши ученые смогут создать прототипы, - уцепилась я за новую идею.

– Нина, - Люк отрицательно махнул головой, - у меня нет этих двух недель. Я должен сделать еще одно, гораздо более важное дело...
– Мужчина на секунду запнулся, словно раздумывая посвятить меня в это или нет. После минуты колебания, все же решил не посвящать. Ну что - же, у каждого есть свои секреты.

– Да и боюсь в следующий раз я не смогу пробраться через заграждения, - добавил в конце.

– Какие заграждения?
– удивленно спросила я.

– Ваш город окружен электрическим высоковольтным забором, - и видя неописуемое изумление на моем лице добавил, - ты что, не знала?