Одинокий волк
Шрифт:
И камнем пошел ко дну.
– О, мой бог! Сэм, – вне себя от ужаса закричала Сидни, когда ее брат вынырнул, – он не умеет плавать! Он не умеет плавать! Сэм устремился на крик, и ее охватила настоящая паника.
– Нет! Нет! Не приближайся к нему!
Найденыш утонет и со страху утопит Сэма вместе с собой. Сидни в панике оглянулась назад.
– Помогите! – закричала она что было сил.
Никто не пришел на помощь, никто так и не показался из-за деревьев. Отец, Чарльз, 0'Фэллон, – все они думали, что это часть спектакля! На ней было слишком много одежды, этак она чего доброго потонет, как топор. Разрывая
Майкл появился на поверхности в десяти футах от нее, выпрыгнув из воды чуть ли не до пояса. Должно быть, он оттолкнулся ногами от дна: тут было неглубоко – всего семь или восемь футов. Сразу было видно, что он наглотался воды: отплевываясь, он с шумом втянул в себя воздух.
– Держись от него подальше! – переходя на визг, крикнула она Сэму.
Он приближался, судорожно шлепая по воде руками. «Он утопит нас», – подумала Сидни обреченно.
– Помогите! – попыталась она еще раз призвать на помощь.
Майкл опять ушел под воду, и Сидни бросилась к нему, стараясь поймать за руку. Поймала. Потащила за собой к пристани, стараясь держать его на расстоянии вытянутой руки и яростно работая ногами. Но она не смогла повернуться, он держал ее слишком крепко.
– Сэм, вылезай из воды, – приказала она, задыхаясь, – беги за помощью…
Майкл утянул ее под воду. Слепая паника поглотила ее. Ноги коснулись скользкого илистого дна. На этот раз они с Майклом подпрыгнули вместе и показались из воды одновременно. Свободная рука Сидни ударилась обо что-то прочное – левый борт лодки. Она попыталась зацепиться за что-нибудь, но так ничего и не нащупала: планшир был слишком высоко. Пальцы Майкла сжимали ее словно тисками, едва не ломая кости. Вырваться было невозможно, а его вес неумолимо тянул ее обратно вниз.
И опять ее ноги уперлись в дно. Сидни согнула колени и оттолкнулась изо всех сил, работая ногами по-лягушачьи, чтобы броски выходили мощнее. Лодка повернулась; ей удалось ухватиться рукой за фалинь, которым судно было пришвартовано к причалу.
– Я держусь! – закричала Сидни, отчаянно цепляясь за швартов. Майкл двинулся к ней. Она испугалась, что он опять потянет ее на глубину, но в последнюю секунду он сумел отклониться в сторону и сам ухватился за кормовой подзор. Легкая посудина накренилась, пошла юзом и едва не перевернулась, когда он перебросил свое тело через леерное ограждение на юте и повис, изрыгая воду и хватая ртом воздух. Сэм подплыл прямо к лесенке на конце причала и взобрался наверх. Схватив швартов, он подтянул все еще цепляющуюся за него Сидни поближе к пристани. Корма лодки тихонько стукнулась о причал.
Сверху раздались торопливые шаги. Профессор Винтер и Чарльз остановились на краю пристани.
– Как ты? – спросили они хором.
– Я в порядке.
Чтобы это доказать, Сидни отпустила фалинь и поплыла к лесенке. Ей казалось, что она весит целую тонну; Чарльзу пришлось помочь ей преодолеть две последние перекладины. Сэм опять подтянул швартов, и корма лодки оказалась в нескольких дюймах от лесенки. Отец помог ему удержать лодку в неподвижности.
– Помощь
– Мне это в голову не приходило, – задумчиво произнес профессор Винтер, глядя на него. – Не умеет плавать? Гм! Кто бы мог подумать?
Он почесал голову и заморгал, глядя в свой блокнот. Возмущенная Сидни осторожно подошла к Майклу, не обращая внимания на воду, текущую ручьями с оставшейся на ней одежды. Она робко коснулась мокрой рубашки, прилипшей к его спине.
– С вами все в порядке? Он повернулся к ней, и Сидни в ужасе отшатнулась, увидев его лицо.
– О, мой бог! – прошептала она. – Простите, простите меня, мне очень жаль. Это было глупо… Я знала заранее… и все-таки пошла на это. Майкл, подождите…
Он не желал слушать. Не оглядываясь, он пошел прочь в направлении своего пристанища. После секундного замешательства 0'Фэллон последовал за ним. Чарльз, заботливый, как всегда, набросил свой сюртук ей на плечи.
– Как ты его назвала? – спросил он с любопытством.
Они оба провожали взглядом Найденыша, пока он брел по песку и наконец скрылся за деревьями.
– Майкл, – ответила подавленная и несчастная Сидни. – Это его имя.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Вы хотите сказать, что собираетесь продолжать эти эксперименты? – спросила Сидни, изумленно уставившись на отца. – Хотя теперь вам известно, что он умеет говорить? Он знает свое имя! Отец, я сама это слышала!
Чувствуя себя загнанным в угол, профессор Винтер прибегнул к своей излюбленной тактике: начал выражаться еще более туманно, чем обычно.
– Ничего подобного я не говорю, – пробормотал он, вобрав голову в плечи, как черепаха, и всеми силами стремясь исчезнуть под столом. – Вообще ничего не говорю. Вообще молчу, – добавил он еле слышно.
Чарльз повел себя более откровенно.
– Ты сама не знаешь, что ты слышала, Сидни. Он что-то такое сказал…
– «Майкл». Я слышала, как он сказал «Майкл».
– Ну допустим. Если он это сказал и если его действительно так зовут, что это доказывает? Ровным счетом ничего.
Заслышав эти слова, ее отец приободрился, подняв голову и кивнул.
– Это лишь означает, – самоуверенно продолжал Чарльз, – что он вспомнил свое имя. В твоих глазах это выглядит так, будто он, по крайней мере, выпускник Гарвардского университета.
Ее отец усмехнулся шутке. Ослепленная гневом, Сидни совсем позабыла о сдержанности.
– Вы же ученые – вам полагается быть объективными. Как вы можете игнорировать то, что происходило прямо у вас на глазах на протяжении нескольких недель? Особенно вы, отец. Ведь вы уже знали, во всяком случае предполагали, в чем дело. Вы писали об этом в своих заметках!
– Предполагал – возможно, но это было всего лишь…
– Нет, вы об этом писали, неужели вы не помните? «Судя по его манере держаться, он мог бы заговорить, если бы захотел». И вы удивлялись, почему у него с собой постоянно эта книга. Неужели вы не видите, что это значит? Он все понимает!