Одинокий волк
Шрифт:
Подойдя на максимально возможное расстояние, которое позволяли камни на дне, он заглушил двигатель, рванулся к турели и, став к пулемету, дал длинную очередь по наемникам, рассыпавшимся по пляжу.
Когда наемники залегли, Кир мысленно приказал Диле, чтобы она бросила все, кроме его меча, и плыла к катеру. Девушка послушалась, бросив оба рюкзака, она поползла к воде. Наемники открыли ураганный огонь, но Кир, не жалея патронов, заставил их снова залечь.
Едва Дила залезла на борт, Кир заскочил в рубку и, развернув катер, направил его в
Одинокий волк осторожно поднял голову и оглянулся, наемники уже превратились в небольшие темные пятна на берегу.
Дверь рубки открылась, и вошла Дила, она была в одной набедренной повязке, лицо ее было бледным и уставшим, в руке девушка сжимала его меч.
– Дед, мы победили? – спросила она.
Кир отрицательно покачал головой:
– Еще нет, не забывай о летательной машине, скоро она будет здесь.
– У меня уже совсем нет сил, – пожаловалась девушка. – Я замерзла, да и рана разболелась.
Она прижалась к нему и стала сползать на пол.
Кир выругался, взвалил ее на плечо и потащил в каюту. Он уже чувствовал, что слабеет, потому что слишком долго находился в боевом состоянии, его тело не выдерживало такой нагрузки.
Одинокий волк уложил девушку на койку и, укрыв одеялом, чтобы она согрелась, достал аптечку. Обработав рану, он вколол ей антибиотики и снотворное. Она слабо зашевелилась, почувствовав укол.
– Дед, я сейчас встану, я только немного отдохну, – прошептала она.
– Спи, я как-нибудь сам справлюсь, – ответил он и полез в трюм. Кир вытащил на палубу противоракетный комплекс, поставил аккумуляторные батареи на подзарядку и стал разбираться с инструкцией.
Оружие было простым и эффективным, его надо было навести на цель и нажать кнопку, а дальше все должно было произойти само собой, ракета была самонаводящейся.
Кир вздохнул и снова полез в трюм, он так же, как и Дила, был голым и уже чувствовал, что замерзает по мере того, как слабело его тело.
Ринк снова его не подвел, подумав и об этом: в одном из ящиков Кир нашел комбинезон своего размера и армейские ботинки.
Он оделся, выбрался на палубу и стал размышлять над тем, что произойдет раньше: кончится горючее у катера или прилетит вертолет. И то и другое было плохо, но что-то из этого было хуже. Что, Кир пока не знал…
Это была страшная битва, в ней участвовали с каждой стороны более тридцати тысяч воинов. В этой мясорубке Мезон потерял всю свою гвардию, всех лучших воинов, да и сам был сбит с коня и теперь лежал, придавленный мертвыми телами на мокрой от крови земле, готовясь к смерти.
Он, как и положено было воину перед гибелью, вспоминал все свои битвы, чтобы потом рассказать о них бесстрастным небесным судьям. Он готовился к строгому суду, после которого его либо пустят в рай, либо с позором прогонят обратно, чтобы он серой тенью скользил
Мезон простонал скорее от злости, чем от многочисленных ран, покрывающих его тело. Небесные воины не могут поступить так. Они – изгои из своего родного мира – сделали все, чтобы заслужить их похвалу. Они создали новую Сарматию, объединив все разрозненные племена под своим началом, основав новое государство, сильное и независимое.
Они завоевали полмира, создав великую армию, которой не было равной на земле до этой битвы.
Мезон вздохнул.
И сама битва тоже была великой, жаль только, что они ее проиграли. И причиной тому был Кронов, который так и не вышел из шатра даже тогда, когда Криза вместе со своими воинами-женщинами попала в окружение.
Только он – Мезон собрал всех своих оставшихся воинов и бросился к ней на помощь и… попал в заранее подготовленную ловушку. И вот теперь он умирал рядом с боевой подругой, не видя ее и не чувствуя ее.
Почему Кронов не вышел? Они же могли победить, нужно было всего одно усилие, совсем немного магии, и враг бы обратился в бегство. На то, чтобы заманить его и разгромить, ушли их последние резервы.
Кронов, Кронов…
Мезон бессильно выругался и заплакал слезами злости и разочарования. И тут, словно в ответ на его призыв, задрожала земля. Раненого подбросило вверх вместе с трупами лошадей и людей, лежащих на нем, и он увидел в то короткое мгновение, пока летел, как птица над полем, идущего к нему Кронова. Его камень сверкал, как маленькое солнце, а вражеские воины разлетались от него, словно соломенные куклы. Мезон яростно и восторженно заорал, падая обратно, и потерял сознание от жесткого удара о землю.
Поэтому он не увидел спокойное и бесконечно усталое лицо Кронова, склонившегося над ним, и не услышал его печальные слова:
– Мы снова победили, мой старый друг. Только лучше бы нам было проиграть…
Кир устало вытянул ноги, закрыл глаза и почувствовал приближение вертолета. Аппарат шел над морем, неуклонно приближаясь к ним. Кир проверил, насколько зарядились аккумуляторные батареи. Зарядка была неполной, но на один выстрел ее должно было хватить.
Он собрал систему воедино, вставил ракету в гнездо, подсоединил батареи и снова лег. У него будет только один выстрел, если ничего не получится, то вертолет просто утопит катер, расстреляв его из крупнокалиберных пулеметов.
Кир ощущал внутри смертельную усталость в буквальном смысле. Если он в ближайшие полчаса не перейдет из боевого состояния в обычное, то умрет, не выдержав перегрузки. Ему нужно было срочно отдохнуть хотя бы один день, если он все еще хочет жить.
Кир начал часто и глубоко дышать, собирая и накапливая энергию для выстрела. Он продолжал думать над тем, что происходит и что уже произошло. Пока он ничего не успевал планировать, все выходило само собой, и то, что получалось, ему совсем не нравилось.