Одинокий волк
Шрифт:
– Насколько я знаю, у вас не может быть детей, - неожиданно произнёс колдун.
Я косо глянул на него, и согласился.
– Не может. Это имеет какое-то значение?
– Нет, - отрицательно качнул головой Ар. В этот момент дверь приоткрылась, выпуская парнишку. Он жестом указал на меня, потом на дверь.
– Иди, - пояснил жест парня колдун.
– Коджакары примет тебя.
Я кивнул, прошёл мимо вжавшегося в стену парнишки, распахнул дверь и вошёл.
Коджакары была стара, вернее было бы называть её Древней, а не Старухой:
Но стоило войти, Старуха замерла, перестав колдовать над картами, и в упор посмотрела на меня.
– Волк. Молодой и сильный, - тихим сухим голосом прошмякала она и тут же добавила: - Убийца убийц на поводке ещё большего убийцы... Интересно-интересно.
Не успел я опомниться, Старуха махнула рукой, указав на стул одиноко стоящий перед её столом:
– Закрой дверь и садись.
Спорить не стал, подошёл, сел. Комната узкая и длинная, где только можно задрапированная тяжелыми шторами тёмных цветов. Не понять, где за ними стена, а где свободное пространство, в котором может кто-то прятаться. Я принюхался, но почуять смог только сильный запах засушенных цветов, гирляндами свисающих с потолка. Из мебели квадратный стол, да пару стульев. Над столом висит тусклая масляная лампа.
– Дай руку!
– потребовала Коджакары.
Уже по привычке, подал левую. Старуха вцепилась на удивление крепко, - такую хватку без клещей не разжать, - ловко закатала рукав, и провела сухими шершавыми пальцами с потрескавшейся у ногтей кожей по знаку Арслана. Заключённой в Печати искре такое вторжение не понравилось: руку обожгло, старуха зашипела, резко отняв пальцы.
– Сильный. Очень сильный, - забормотала она, ловко сметя со стола карты, перемещала и начала раскладывать по-новому. Раскладывала, пялилась на меня своими рыбьими глазёнками и комментировала каждую карту:
– Издалека пришёл. Там тоже убийцей был. Крови на тебе много. Но зла в душе нет. Не чёрная, нет. Месть гложет.
Старуха лопотала, а меня пробивал холодный озноб. Похоже мне попалась сильная ведунья. Очень сильная. На секунду пожалел, что пришёл, - страшно стало, но следующие слова Коджакары всё изменили:
– Месть ко злу ведёт. Часть себя потеряешь. Уже потерял. Ищешь... но не знаешь, куда податься. Потерялся волк. Одиноко воет на луну. Нельзя ему одному. Страшно.
– Помоги мне найти, - уловив момент, попросил я.
Старуха застыла на несколько секунд, потом моргнула и вновь смела карты со стола. Покопалась в складках одежды, вытащив небольшой чёрный бархатный мешочек, дёрнула завязки, и высыпала на столешницу с десяток драгоценных камней, самый маленький из которых был не меньше чем ноготь на моём мизинце. Рубины, изумруды, сапфиры, топазы, даже алмаз, - все превосходного качества даже на мой непрофессиональный взгляд. Целое состояние по меркам трущоб Шехир
Я сидел молча, боясь отвлекать старуху от её странного ритуала: нависнув над столом, она пальцами гоняла драгоценные камушки туда-сюда. Потом резко остановилась, тонко завыла и начала раскачиваться из стороны сторону.
– Коджакары, - позвал я. Старуха задрала голову, и завыла ещё пронзительнее и громче. Через секунду в комнату ворвался Ар, следом за ним парнишка.
Колдун ободрал один из цветков, сушащихся под потолком, разжал рот старухе, и запихнул туда тёмно-фиолетовые лепестки, мальчишка быстро и ловко собирал в мешочек камни со стола. На старуху он смотрел испуганными глазами.
– Коджакары, вернись!
– нагнувшись к уху, приказал Ар и зашептал какую-то белиберду, из которой я ничего не понял.
Коджакары продолжала выть, иногда скулила как побитая собака, из слепых глаз старухи катились крупные слёзы.
– Ар, что происходит?
– отодвинувшись от стола вместе со стулом, чтобы не мешать, спросил я.
– Она слишком далеко ушла.
– Куда ушла?
Колдун не успел ответить, Коджакары резко умолкла, и снова уставилась на меня. По подбородку старухи стекала тонкая струйка фиолетово-синей слюны.
– Коджакары...
– позвал Ар. Старуха внезапно вскинула руку, ухватив колдуна за воротник, и заставила наклониться. Не меньше минуты она что-то говорила ему на незнакомом языке, потом замолкла, ещё раз взглянула на меня, и закрыла глаза.
– Пойдём, - произнёс Ар.
Стоило ему отойти от старухи, его место занял пацанёнок, и стал тряпкой протирать испачканное лицо Коджакары. Та сидела не шевелясь. Не слышь я её сердцебиения, решил бы, что померла. Но нет, старуха живее всех живых, такого чистого и ровного сердцебиение ни у каждого молодого и здорового услышишь.
Уходить ничего не узнав, не хотелось, но и дураку понятно: Коджакары мне больше ничего не скажет, а вот Ар может. Не зря же старуха целую минуту втирала ему что-то.
Я поднялся, вежливо поклонился и вышел вслед за колдуном в коридор.
Ар стоял прислонившись спиной к стене, в тусклом свете лампы, выглядел он, словно вернувшийся с того света покойник.
– Что она сказала?
– Что ей страшно.
– Всё?
– нахмурился я.
– Да.
– И это она говорила целую минуту?
– Да.
– Весьма познавательно, - хмыкнул я, и зашагал по коридору в сторону выхода. Только время зря потратил.
– Постой.
Я остановился, и спросил через плечо:
– Что-то ещё?
– Да. Не от Коджакары. От меня. Кира стоит того, чтобы за неё бороться. Я бы сам не прочь, но она никого к себе не подпускала.
– Спасибо.
– Чем смог.
Я уже собрался продолжить путь, но тут из комнаты Старухи пулей выскочил парнишка, ухватил Ара за рукав, и настойчиво потянул за собой.
– Заир, в чём дело?
Парень с приличной скоростью начал что-то объяснять на пальцах.
– Понял. Пошли.
Ар с парнишкой скрылись за дверью комнаты Коджакары, а я поплёлся к выходу. Не знаю языка глухонемых. Может Старуха решила-таки помереть.