Одинокое сердце
Шрифт:
– У тебя замечательные соседи, милые и доброжелательные люди. Они сейчас скучают по тебе.
– Скучают. Ничего, в следующий выходной я разделю их компанию, проедусь по распродажам.
– Неужели тебя так развлекает шопинг, ведь мотаться по магазинам утомительно.
– Кому как! – рассмеялась Миллисент. – У меня всегда есть конкретная цель. Я покупаю фото-антиквариат, всякие мелочи, служащие бутафорией при съемках. Они нужны в работе и Маргарет. А когда есть цель – любое занятие становится осмысленным.
– Маргарет тебя очень
– Мы же сестры, – резко ответила Миллисент. – Другой у меня нет, я ее тоже чересчур люблю, и может быть, ей это тоже не нравится!
– Я не хотел обидеть тебя, Миллисент, – тихо проговорил Бенджамин, не отрывая глаз от дороги. – Вы – близнецы, это так здорово!
– А у нас в роду много близнецов.
– Разве это наследственное?
– Наука считает, что да. Ты же врач, должен лучше меня знать подобные вещи.
– Может быть, и у тебя родятся близнецы? – Бенджамин перевел взгляд с дороги на девушку и подмигнул ей. – Представляешь, сколько будет крику, когда у них начнут резаться зубы.
Миллисент предпочла промолчать. Машина въезжала на опушку соснового леса, на дороге появился распорядитель с повязкой на рукаве, и показал место стоянки.
У подножия зеленого холма располагался оркестр, хор стоял чуть выше, чарующие звуки увертюры к «Аиде» плыли в напоенном ароматом разогретой солнцем смолы воздухе.
Миллисент показалось, что она попала в сказку. Держа на руках малышку Аннабель, девушка испытывала странное чувство, что все вокруг происходит не с ней, что это сон.
Она оглянулась на Бенджамина и заметила его глаза – мужчина пристально смотрел на нее, будто видел впервые.
Несколько сотен людей слушали оперу под открытым небом. Среди мощных стволов деревьев было сооружено некое подобие сцены, напоминающее срезанный холм, а декораций не оказалось вовсе.
Высоко над головой тянулись белые облака, и чудилось, именно они передавали колорит древнего Египта. Облака уплывали в вечность, так грезилось очарованной Миллисент. Музыка растворялась в воздухе и тоже уплывала в вечность.
Господи, как захотелось Миллисент заплакать, просто так, от души, светло, негромко, заплакать, потому что ей было хорошо.
Аннабель тоже слушала божественную музыку, пение прекрасных исполнителей и при этом смешно морщилась. Лохматое чучело скунса было крепко зажато в ее пальчиках и, будь Миллисент повнимательнее, она бы увидела, что странная детская игрушка вызывала некоторую оторопь у публики.
В какое-то мгновение Миллисент почувствовала, что Бенджамин исчез. Она оглянулась. Вокруг только взволнованные лица других слушателей, у некоторых в глазах стоят слезы… Куда же пропал он?
– Миссис, простите меня, – запыхавшись, подбежал к девушке распорядитель. – Ваш муж просил вам передать, чтобы вы подошли к машине и ждали его там.
Миллисент, недоумевая, пошла к «мерседесу», по пути заметив
– Миллисент, я здесь, не беспокойся! – Она вдруг ощутила теплую ладонь на своем плече. Извини, так вышло, я очень занят, – у валторниста случился инфаркт, и я оказался в нужное время в нужном месте. Пошел, чтобы купить тебе мороженое, а тут стали кричать: «Врача! Врача!». Теперь нужно вытаскивать человека с того света!
– А что мне делать, Бенджамин?
– Я сказал – не волнуйся. Садись в машину, укладывай малышку в корзинку и держи курс на городскую клинику Филадельфии. Мне придется быть рядом с больным. Значит, поступай так: как только увидишь с правой стороны мотель под красной черепичной крышей, там все крыльцо увито красными розами, заезжай на стоянку и бери номер. Я буду к вечеру.
– Почему так долго, Бен?
– Придется оперировать больного. Здесь как раз такой случай, на которых я специализируюсь. Уложи спать Аннабель. Купи чего-нибудь к ужину, мои кредитные карточки в бумажнике, возьми его.
– Бенджамин, я боюсь оставаться одна!
– Я тоже. Не поцарапай машину, а то через суд взыщу с тебя стоимость ремонта!
Господи, он еще и шутит! С минуты на минуту ему придется встать к операционному столу, он несет ответственность за кроху-племянницу, его сестра Флоренс, наверное, уже волосы на голове рвет, проклинает его, на чем свет стоит, а он в легком стиле говорит ей про суд и ремонт автомобиля!..
Бенджамин бегом спустился с холма, махнув на прощание. Вот так новости, приключение из приключений! Одна в чужом городе, с чужим ребенком на руках, с чужими кредитными карточками.
Распорядитель помог Миллисент вывести машину с парковки.
– Это счастье, что ваш муж оказался рядом, миссис. Валторнист должен теперь до конца дней молиться за его здоровье, – горячо, возбужденно говорил он.
Растерянная Миллисент, лавируя между соснами, выехала на шоссе. Сказка осталась за спиной, человеческая боль подстерегает всех и каждого в самых неожиданных местах. Куда теперь ехать, что делать? Он сказал держать курс на городскую клинику Филадельфии. Боже, в какой стороне Филадельфия?! Куда поворачивать, направо или налево? Голова шла кругом. Бедняжка Аннабель целиком на ее попечении, это такая ответственность!
С воем сирены ее обогнала полицейская машина, водитель жестом показал следовать за ним.
Этого еще не хватало, подумала Миллисент. Она вроде бы ничего не нарушала. Зачем он попросил следовать за ним? А вдруг прицепится и оштрафует? Надо же, какой удивительный выдался день! Все в нем намешано, и хорошее, и плохое. Интересно, чем он кончится? Если они с Бенджамином и Аннабель окажутся к ночи на планете Марс, она не удивится, а даже обрадуется. Сегодняшняя сумятица должна завершиться чем-то фантастическим…