Одиссея 2.0: Погоня за Аидом
Шрифт:
— Аха-ха-ха! Ха-ха! Я — рокер! Я — роллер! Я — машина самоубийств с прямым впрыском топлива!
Фургон, у которого только что отключились системы безопасности и контроля скорости, мчался по каменистой пустыни, то и дело подскакивая на ухабах. В такт ему внутри подпрыгивали и его пассажиры. Пристёгнутая ремнём девушка лишь слегка приподнималась над сидением. А вот её напарника мотало по салону, как мячик для пинбола.
Когда до бури оставалось всего сотня метров или меньше, машина дёрнулась в сторону и нырнула в непонятно откуда взявшуюся нору. Развернувшись на девяносто градусов, последние метры автомобиль проскользил
— Где мы? Что произошло?
— Пять сек… — мусорщик безуспешно пытался выровнять дыхание. — Мы где-то… Точно, мы где-то.
Хозяйка пегаса вышла из машины и посмотрела вверх. Над ней с бешенной скоростью двигалась тёмная масса, в которой очень сложно было узнать песок. Куда больше она напоминала неправильно смоделированную реку. Рядом с девушкой на землю плюхнулся комок одежды и болезненных стонов.
Нора, в которой оказалась пара, на деле была вовсе и не норой. Лисса завела машину на подъездную площадку подземного дома. Обитатели Песчаного Моря утапливали свои жилища в землю так, чтобы крыша была на одном уровне с грунтом. Такие строения были защищены от бурь и позволяли неплохо экономить на отоплении и охлаждении. Оставалось только привыкнуть к необходимости ежедневной чистки солнечных панелей и потолочных окон от песка.
— Как думаешь, здесь кто-нибудь живёт? Они пустят нас переждать непогоду?
— Я думаю, что меня сейчас вырвет.
Немо нащупал дверь машины и пополз по ней вверх. Приняв наконец относительно вертикальное положение, он направился к двери. Дом был заперт на простой магнитный замок. Либо его хозяин был самым наивным человеком на свете, либо внутри ценных вещей было меньше, чем снаружи. В обычной ситуации мусорщик даже не стал бы себя утруждать взломом, но сейчас ему нужны были не чьи-то пожитки, а убежище.
Тук! Тук! Тук!
От неожиданности Немо аж подпрыгнул на месте. Медоу стучала с самым невинным видом, на какой только способна покрытая шрамами женщина с гигантскими металлическими руками. Когда мусорщик уставился на неё выпученными глазами, театрально шлёпая себя ладонью по лбу, та лишь развела руками.
По другую сторону двери послышались шаги. Тяжёлые, каждый весом не меньше тонны.
Медоу не сдвинулась с места, только подняла руки, встав в боевую стойку. Немо же попятился, пока не упёрся спиной в фургон. В его куртке вдруг набрал вес пистолет, о котором он не думал со вчерашнего вечера. Оружие, прежде не подававшее признаков существования, начало оттягивать карман, всем своим естеством давая понять, что там ему не место.
Замок тихо щёлкнул, и дверь отъехала в сторону. В проходе показалась стоящая на двух ногах гора. Груда мышц сделала шаг вперёд и насупила густой кустарник, заменявший ей брови. Светившиеся как в угли в темноте круглые глаза уставились на незваных гостей.
Глава 7. Фермер
— Захаживайте быром, нечего пыль пускать.
Путешественники повиновались с расторопностью, которая сделала бы честь любому воинскому отряду. Проскользнув мимо хозяина, они оказались в простой, но опрятной и хорошо освещённой прихожей. Великан захлопнул дверь, но поворачиваться не спешил.
— Вот эти подойти должны, — житель пустыни аккуратно положил перед гостями пушистые тапочки в виде овец. — Вы, эт самое, снимайте боты и на кухню шагайте. Туда вон. А я чай сейчас поставлю.
Немо расшнуровал берцы и бросил их у входа, большие пальцы на его ногах с интересом выглянули из прохудившихся носков. Медоу поставила рядом свою обувь. С момента встречи с великаном они не произнесли ни слова. Молча же проследовали на кухню, где уселись на табуреты, каждый из которых был размером с сарай.
— А вы не шибко-то болтливые, да? Меня, кстати, Поли кличут, а вас? — Поли поставил на стол два ведра с чаем. — Вы чегой-то такие пришибленные?
— Приятно познакомиться, — убийца корпоратов пришла в себя первой. — Я Медоу, а это Немо. Мы попали в бурю и случайно сюда… В общем, спасибо вам.
Немо продолжал беззастенчиво пялиться на Поли, явно претендуя на личный рекорд по продолжительности молчания.
— Медоу и Немо, значит? Красивые имена, звучные. Меня вот матушка никудышно назвала, но я не в обиде. Она у меня святая была.
Великан смахнул с глаз слезу и с нежностью посмотрел на стену, где между плакатами спортивных команд висел небольшой портрет. На нём была изображена копия Поли, но в женском платье и с длинными русыми волосами. Мать здоровяка улыбалась во все тридцать два зуба, и от этого у каждого смотрящего на неё становилось теплее на душе.
Немо никак не мог понять, что не так с этой фотографией. Нос женщины походил на неотёсанный валун, а подбородок — на гранитный стол. Глаза же были противоестественно круглыми, но буквально сочились добротой. И при всём этом уродстве она казалась очень красивой. Не так, как Пенни с её математически выверенной красотой. Эта была иная красота, которую не знавший родительской любви Немо не сумел бы объяснить, но мог почувствовать даже на портрете.
— А меня почему не представляешь? Стыдишься, подлец?
— Твою-бога-в-душу-мать! — гость великана подскочил со стула.
Сквозь Немо прошла миниатюрная девушка с кукольным личиком и длинными синими волосами, в которых блестела коралловая заколка. Она шутливо погрозила пальчиком Поли, а затем обернулась к гостям и одарила их лучезарной улыбкой.
— Прости, дорогая. Медоу, Немо, это моя супруга Галатея.
Нимфа сделала книксен и села рядом с «мужем».
— Какая правдоподобная симуляция, надо же, — Медоу, уже совсем отошедшая от шока, бесцеремонно помахала когтями перед лицом голограммы. — Они их делают такими натуральными, что аж страшно становится.
— Сама ты симуляция, вредина.
Галатея высунула язык и сложила руки у головы в виде лосиных рогов. Такая реакция привела металлорукую в настоящий восторг. Она уже не просто махала рукой перед лицом нимфы, а протыкала её насквозь, смотря, как искажается голограмма под воздействием её пальцев. Попытки же Галатеи отбиться от навязчивого внимания только смешили Медоу.
— Слышь, завязывай. Не видишь что ли, ты делаешь больно.
— Брось, Немо. Она же неживая, какая разница?
— Она, может быть, и неживая, а он ещё какой живой.