Одиссея адмирала Кортеса. Тетралогия
Шрифт:
– Не пытайтесь ее вскрыть, лейтенант. Сломать можете, а вот создать даже что-то отдаленно похожее - нет. Для этого нужны новые отрасли промышленности, которых еще не было в 1914 году. И соблюдайте параметры сети для зарядки. Если все сделаете, как надо, то радиостанция будет работать долго и надежно. Правда дальность небольшая, но для переговоров с нами хватит.
– Да, господин полковник. Но что делать, если наш командир не захочет с вами разговаривать?
– Скажете, что с момента вашего прибытия на борт "Карлсруэ" ему дается сутки на принятие решения. В течение этого времени мы воздержимся от каких-либо действий, направленных против вас. Если же он проигнорирует наши предложения, то мы сочтем это отказом. В случае попытки сняться с якоря до окончания заявленного срока - то же самое. И постарайтесь объяснить господину Келлеру главное. Да, нам бы хотелось получить "Карлсруэ" в целом виде. Но не настолько сильно, чтобы рисковать
Когда лодка с освобожденными пленными отошла от причала, все замерли в ожидании. Неизвестно, как отреагируют немцы. Пройдя беспрепятственно мимо форта, небольшое парусное суденышко вышло из пролива и направилось к одиноко стоящему "Карлсруэ". С крейсера тоже внимательно наблюдали за происходящим, но вели себя спокойно. Очевидно, пленных опознали еще на подходе, так как на палубе началось заметное оживление и многие махали руками. Убедившись, что все бывшие пленные благополучно добрались до места, Ковальчук переключился на сухопутные дела. Хоть противнику и дали на размышление сутки, пообещав не трогать в течение этого времени, но расслабляться все равно нельзя. Ибо неизвестно, что противник придумает, попытавшись вырваться из этой ловушки.
День прошел тихо. Голландцы быстро поняли, что страшные тринидадцы пришли сюда не для того, чтобы пограбить, а совсем с другими целями. Губернатор прислал через своего человека письмо, в котором не высказывал никаких претензий по поводу инцидента и клятвенно заверял о своем нейтралитете. Кто же знал, что эти чертовы немцы устроили такое на Тринидаде! А ссориться с Тринидадом ради каких-то немцев никто на Кюрасао не хочет. Население осмелело, и поскольку "линия фронта" проходила фактически через город, многие подходили к постам морских пехотинцев и пытались завязать торговлю. Хоть успеха это не имело, но простые обыватели поняли, что бояться "взятия города" не стоит. А если так, то в чем проблема? Пусть начальство в лице губернатора разбирается, а жители Виллемстада вернулись к своим обычным делам.
Разведка, побывавшая вечером в городе, тоже ничего толком не узнала. Все наперебой обсуждали последние новости и гадали, чем же это закончится. Воевать голландцы ради немцев совершенно не собирались. Об этом стало окончательно известно, когда Чингачгук и Тунгус снова посетили "Даалдер". Возбужденная публика, занятая обсуждением сегодняшних событий, никакого внимания на новичков не обратила, и они с успехом совместили приятное с полезным. И только удивлялись стихийно вспыхнувшему тотализатору - кто же победит? "Старые" пришельцы, или "новые"? Многие из присутствующие склонялись к победе "старых", но также хватало и тех, кто рисковал ставить на "новых", приводя довольно веские аргументы. А вот в том, что две группы пришельцев не уживутся, никто не сомневался. В итоге, обстановка напоминала древнеримский Колизей, когда почтенная публика находится в предвкушении начала боя гладиаторов. Когда противники примерно равны по силам и невозможно заранее определить явного победителя, от чего зрелище становится еще более интересным.
Солнце скрылось за горизонтом, и темнота окутала все вокруг. Виллемстад зажег огни, жизнь богатого колониального города шла своим чередом. Но побережье было скрыто во мгле. Выставленные посты внимательно наблюдали за противником, который в течение дня никак не отреагировал на произошедшее. Радиостанции десанта и всех кораблей тринидадского флота все время дежурили на приеме, но "Карлсруэ" молчал. Не ответил он и тогда, когда попытались с ним связаться, сделав вызов по-немецки на дежурном канале. Якорные огни и палубное освещение с наступлением ночи крейсер зажигать не стал, и если бы не приборы ночного видения, то его вполне можно было бы потерять в темноте. Несколько часов ничего не происходило. Но вот, ближе к полуночи, пришел доклад от поста на побережье.
– Корабль противника снялся с якоря. Пытается уйти в море.
Глава 10
Большая политика дворового масштаба
Новость не удивила Леонида. Скорее всего, он бы удивился, если этого не произошло. Поэтому дав команду всей эскадре следовать к Виллемстаду, вызвал "Беркут" и запросил обстановку. Ответ Янычара обнадежил.
– Все в порядке, Леонид Петрович. Колбасники ведут себя предсказуемо. Сейчас выбрали якорь и пытаются отойти от берега, управляясь машинами. Но получается, как бык поссал. А они нас точно не услышат? Вдруг, там кто-то
– Не услышат. Специально дали им рацию с другими частотами, завалялось тут у нас еще от греков несколько простеньких "ходилок". На всем экономили, долбаные эллины. Когда ваши "сюрпризы" сработают?
– Через десять минут после того, как скорость хода превысит пять узлов. При меньшей скорости мины не активируются.
– Ну, думаю, пять узлов немцы по любому дадут. А не утонет наш трофей? Ведь его систер-шип "Росток" от одной торпеды утоп.
– По идее не должен. Крейсер новый, ему еще и года нет. Переборки должны воду держать.
– Ладно, будем надеяться. Наблюдайте, но близко не подходите. Если вдруг это немецкое корыто все же утонет, никого не спасать до подхода главных сил. Пусть сами себя спасают, они знали, на что шли. А вас там и так раз два и обчелся...
Переговорив с "Беркутом", Леонид вызвал "Песец" и "Аврору". Рейдер и яхта еще днем подошли к Кюрасао, но стали на якорь в северной части острова, подальше от Виллемстада. Велев обоим следовать за "Карлсруэ", но оставаться за пределами видимости и поддерживать постоянную связь с "Беркутом". Визуального обнаружения надо пока избегать. Пусть немцы думают, что им удалось скрыться. Интересно, куда они пойдут? Пока просто пытаются отойти подальше от берега, занятого противником. Причем получается не очень. Но в любом случае, даже кое-как управляясь машинами, крейсер вполне сможет дойти до побережья материка. Не промахнется. Но это, если бы "сюрпризов" не было...
Посылая ультиматум командиру "Карлсруэ", ни Леонид, ни кто-либо другой, знакомый с реалиями Первой мировой войны, особо не обольщались. Скорее сделали это на всякий случай - а вдруг прокатит? Не прокатило... Немцы изъявили готовность воевать до победного конца, и пока им хорошенько не настучать по мозгам, вышибая воинственный германский дух, то желание кричать "Гитлер капут!", или что они там кричали в Первую мировую, у них вряд ли появится. Поэтому предприняли ряд мер для достижения этой цели. Вскоре после того, как бывшие пленные поднялись на борт крейсера и прошло достаточно времени, чтобы Келлер смог ознакомиться с посланием и выслушать рассказ лейтенанта Ейнринга, в дело снова вступила группа подводных диверсантов во главе с Янычаром. Заранее досконально изучив все имеющиеся материалы о "Карлсруэ", решили установить две мины в районе первой кочегарки. От машинного отделения далеко, и турбины с гребными валами не пострадают. Заряд у мин небольшой, но высокая бризантность взрывчатки из будущего должна проделать аккуратные дырки в обшивке, не затрагивая то, что находится дальше полуметра от места взрыва. Поэтому пробоины тоже ожидаются небольшие, далеко не как от торпеды, или морской мины, но в очень труднодоступных местах - в днище. Вода хлынет под большим давлением и затопит кочегарку быстрее, чем немцы успеют что-либо предпринять. Хода крейсер это вряд ли лишит, но изрядно убавит ему прыти. А с пробоинами в днище и затопленным отсеком "Карлсруэ" далеко не уйдет. Немцам придется срочно искать какую-нибудь "шхеру", где можно спрятаться от возможного ухудшения погоды и спокойно заниматься ремонтом. Причем подальше от проклятых русских варваров, которые ничего не забыли за сотню лет. И несмотря на их техническое превосходство в некоторых вещах, так варварами и остались...
Размышления Леонида прервал радостный доклад с "Беркута".
– "Тезей" - "Беркуту"! Есть! Сработало!
– Молодцы, поздравляю! И что там наши камрады делают?
– Забегали.
– Добро, наблюдайте дальше. А я сейчас "Крокодил" вышлю, пусть сверху посмотрит...
Через несколько минут беспилотник взмыл в вохдух и понесся в сторону противника, выдерживая высоту в шестьсот метров. С такой высоты картинка на экране монитора получалась очень четкая и подробная. "Карлсруэ" обнаружили издалека и вскоре стало ясно, что дела у немцев плохи. Крейсер остановил машины и лежал в дрейфе с креном на правый борт. На палубе царила суета, но светомаскировка соблюдалась, ни одного огонька. Облетев корабль два раза вокруг, "Крокодил" изменил курс и прошел прямо над целью. До сих пор такую разведку не проводили, но теперь таиться не было смысла. Благодаря малой скорости полета все удалось хорошо рассмотерть. Два средних орудия на шкафуте левого борта были демонтированы и сдвинуты со своих мест. На правом борту демонтажу подверглись кормовое орудие и ближайшее к нему на шкафуте - то, у которого разорвало ствол. На корме лежали несколько бревен и большое количество досок. Но оживленная работа на палубе сейчас шла в районе первой трубы. Очевидно, немцы старались завести пластырь на пробоины. И поскольку пробоины две, а не одна, сделать им это будет несколько труднее. Полет "Крокодила" не заметили. Во всяком случае, никто голову вверх не задирал и не пытался что-либо рассмотреть в небе. Удалившись от "Карлсруэ" и облетев его еще раз по кругу, беспилотник отправился обратно. Больше здесь авиации пока делать нечего, с дальнейшим наблюдением и "Беркут" справится.