Одиссея барона Урхо
Шрифт:
Первые бои прошли быстро и бескровно. Старшие кадеты без каких-либо проблем расправлялись с младшими. Первым, кто вмешался в эту серию, был как раз один из однокурсников Селены, подходивший к ней перед боем. Он отчаянно проигрывал весь поединок, но в какой-то момент ему удался редкий прием, после которого его противник полностью вылетел за границы ковра. Зал шумно приветствовал этот неожиданный успех, особенно радовались родители Селены.
— Молодец, Сальн! — Мать девушки похлопала по спине сидящую впереди женщину, та обернулась, сияя глазами, — судя по всему, это была мать Сальна.
С
Тонену был хорошо знаком взгляд более старшего кадета. Это был взгляд убийцы. Его противник был далеко не робок, однако от той звериной ненависти, которая исходила из глаз старшекурсника, по всему его телу пробежала волна слабости. Он был деморализован еще до начала схватки.
— Бед Дрейз против Мила Альту! — механическим голосом объявил главный судья.
— Высокий проиграл, — подвел вслух итог своим наблюдениям Тонен. Его соседи озадаченно оглянулись на него и снова сосредоточили все свое внимание на ковре.
Однокурсник Селены первым попытался провести свою атаку, выкинув ногу в район бедра своего противника. Со стороны это выглядело медленно и неуклюже, Дрейз легко ушел от этой пародии на удар и довольно сильно ответил, попав ногой в живот Альту. Тот согнулся, получил второй удар ногой по лицу, упал на спину — но тут же встал, и, к всеобщему удивлению, Дрейз не стал его добивать.
— Играется, — покачал головой Тонен. Ход боя предвещал кровь. Родители Селены сникли — подобный противник мог попасться их дочери.
Альту бросился на противника, намереваясь поймать его в захват, но Дрейз подкатился ему с ударом под ноги, Альту снова рухнул на ковер, и снова Дрейз не стал его преследовать. По его лицу блуждала презрительная улыбка — его противник начал заметно хромать.
— Сломана нога, пока несильно, — все так же спокойно продолжал комментировать бой Тонен. Какая-то женщина, сидевшая перед ним, вдруг всхлипнула и выбежала куда-то со своего места. Спустя мгновение за ней последовал, сжав губы, мужчина.
— Они должны остановить это избиение. — Мать Селены повернула к Тонену испуганное лицо, как будто тот мог что-то изменить. Барон лишь пожал плечами.
— Мама, успокойся, — сердитым шепотом окликнул ее кто-то из братьев. Они, все трое, тоже были чернее тучи.
На ковре дела Альту шли все хуже. Его лицо было мертвенно-бледным, на нем выступили капельки пота — его рука, сломанная в локте, бессильно болталась у поясницы. Однако он не сдавался, а его секундант ничего не предпринимал для того, чтобы остановить бой. Считалось делом чести выстоять до конца пятиминутного отрезка боя, и в истории этих соревнований судьи, оценивавшие подобную стойкость, несколько раз присуждали в бою ничью в пользу победителя. Это значило, что
— Все, — выдохнул Тадеуш.
Альту наконец свалился на ковер без сознания, и его противник вскинул в победном жесте руки. Удивительно, но часть трибун ответила ему восторженным ревом. Тонен обернулся на самый громкий ряд. Среди красных от крика лиц он увидел знакомую фигуру, не поддавшуюся всеобщему звериному психозу.
— Посмотри, — толкнул он локтем Тадеуша. Тадеуш обернулся и встретился глазами с главарем треугольных воротничков. Сейчас он был одет как простой житель Сегратума, и ничто не выдавало в нем бандита. Он насмешливо кивнул Тадеушу, и молодой человек горячо зашептал Тонену на ухо:
— Что он здесь делает?
— Невежливо не отвечать на приветствие, — упрекнул его Тонен. — Думаю, что просто смотрит.
Тадеуш нехотя кивнул главарю в ответ и больше в его сторону не поворачивался. Подходила очередь Селены, и его сердце билось все тревожнее. Судя по лицам родителей и братьев Селены, они переживали не меньше ее возлюбленного. С волнением ждала поединка и Мария. Здесь, на Сегратуме, ей отчаянно не хватало старшей подруги — Селена за прошедший месяц заполнила этот пробел, и теперь сестра Максима с замиранием в сердце переживала за нее. Лишь Тонен выделялся из этой группы своим спокойствием. Последние два дня весь научный персонал Ледяной только и говорил, что о шансах девушки, и это ему слегка надоело. Нельзя столько времени уделять разговорам о женщине, объяснил он Максиму причину своего недовольства, на что тот лишь весело посмеялся.
— Белай Дорош против Селены Столь! — объявил все тем же механическим голосом судья. Тадеуш вцепился в ручки своего сиденья и подался вперед.
В зале воцарилась более глубокая, чем обычно, тишина. За многолетнюю историю Академии это был всего третий раз, когда в соревнованиях участвовала женщина-кадет, и никто из присутствующих здесь людей не был достаточно стар, чтобы помнить предыдущие два. Большая часть поступивших в Академию девушек просто не добиралась до этого этапа. Те две предшественницы Селены, которым это удалось, были отсеяны как раз на этих соревнованиях.
В почти полном молчании из коридора показался противник Селены со своим секундантом и тренером. Тонен услышал, как облегченно выдохнули и родители, и братья Селены, и Тадеуш. Белай Дорош был невысок, его облегающий боевой костюм выдавал далеко не атлетическое тело. Скорее всего соревнования в предыдущие годы он выигрывал после двух поражений в третьем поединке, поединке аутсайдеров, где проигравший почти наверняка вылетал из Академии. Впрочем, по сравнению с Селеной даже он выглядел богатырем. Девушка, которую вывели в зал Максим и Жак, уступала ему и в росте, и в весе. Свободный костюм замаскировал ее фигуру, но даже в нем она казалась удивительно хрупкой на фоне тех кадетов, что поднимались на ковер до нее.