Одиссея для незамужней
Шрифт:
— А то не будет тебе никакого свидания! — Часовой многозначительно поправляет бластер у себя на поясе.
Вздыхаю. Тут парень прав, и, если подумать, у меня нет никаких вопросов к этому алтеранцу. Мужик просто выполняет свой долг.
— Не усложняй дело. — Часовой смотрит на меня исподлобья. — Пошел. И. Сел.
Оглядываюсь назад. Позади меня прикованная цепями к стене железная лавочка. Ну ладно. Я на это готов. Если подумать, я уже набесился.
В камере нет часов. Но я привык к бесконечному унизительному ожиданию с детства. Подпираю
Я знал, что вляпаюсь в череду скандалов и интриг, стоит мне только показаться на Альтерре. И я пообещал себе вести себя благоразумно. Благородно. Как только стало понятно, что визита домой не избежать. Но, как это часто и бывает с делами в которых замешаны чувства, не вышло примерно ничего из этого!
Сжимаю кулаки. Лира. Сердце до сих пор бьется под горлом из-за нее.
Я действительно не собирался жениться. Но когда уже полностью настраиваешься на одиночество, миришься со старостью, которую проведешь никому не нужным в своем доме и вдруг судьба посылает тебе шанс…
Лира оказалась именно тем, о чем я мечтал: женщиной, непохожей на привычных мне зазнаек с Альтерры. Я решил попробовать. Может быть, я и дурак. Я ведь совсем не знаю ее. Эта девушка способна подкинуть любые сюрпризы, но Лире нужен был защитник, а мне хотелось быть с ней рядом, любить ее. Я думал, что это тот самый редкий случай, когда звезды выбрали за нас и все сложилось правильно.
К тому же, Лира, обладая невероятной для инопланетянок способностью притягивать не свои расы, была свободна.
Она казалась именно той девушкой, в которой я и нуждался. И я собирался оградить ее от загребущих лап Ивлина Флита — я отлично знаю о странных вкусах этого урода. Любит он всякие диковинки собирать и при этом, поговаривают, не спит с женщинами. А с кем тогда? С мужчинами? Или у него более специфичные вкусы?
Как только я думаю про этого темноволосого гада, по ладоням снова начинает пробегать ток.
— Эй, эй! — орет часовой. — Следи там за собой, или мне снова придется активировать режим подавления!
— Все в порядке, парень. — Улыбаюсь ему через силу.
Я предпочел бы избежать второго разряда за сегодня. От первого и так уже дымится роба арестанта.
Снова упираюсь кулаками в подбородок и смотрю себе под ноги. И как меня угораздило-то?
Если бы я только не почувствовал, что Лире угрожает опасность… А она действительно ей угрожала. Это чувство было похоже на укол в самое сердце.
Тогда я видел только одну потребность — защищать ту, кого я считал собственной женщиной. И половину из этого я не помню. Стыдно признаться, я до сих пор не понял, что произошло, потому что ярость захлестнула меня до краев. А пришел в себя я уже в камере, обколотый транквилизаторами. И, судя по круглосуточной охране, облажался я знатно.
Именно поэтому я затребовал свидание с Радой. Кто еще сумеет более подробно изложить
— А вот и мой тупой братец! — Наряженное в желтые шелка чудо встает напротив решетки. — Премного рада, хотя, звезды, что это я буду врать? Я очень рада, что ты наконец на своем месте, Астер. Рожа твоя мне не нравилась никогда.
— Я всегда ценил в тебе искренность. — Приподнимаю голову и чувствую, что улыбаюсь.
В сущности, Рада не так уж и плоха. В ней есть что-то вроде родственных чувств. В конце концов Рада могла бы отправить меня на перевоспитание, но почему-то поместила сюда.
— Астер. — Она приближается к прутьям.
Тогда я поднимаюсь с лавочки, прекрасно отдавая себе отчет в том, что кроме жалости Радой скорей всего руководит выгода. Подтверждение я вижу в ее бездонных синих глазах. Глаза всех женщин Альтерры особенные: в них как будто блестят далекие звезды и те из представительниц прекрасного пола, которые владеют взглядом в совершенстве, легко умеют волю подчинять. Но я, как говорила моя мама, слишком хитро сделанный.
На меня не действуют эти фокусы.
— Подпиши, а? — Рада демонстрирует мне электронное табло. — Нужно только прижать палец к считывателю.
Я вглядываюсь в строчки и хмыкаю.
— Это документы на расторжение брака.
Рада кивает и снова смотрит на меня.
— Давай уладим одно ма-а-аленькое недоразумение, и я тут же разрешу тебе сесть в свой шаттл и валить на самую окраину галактики, туда, где мы больше никогда не увидимся.
Рада склоняет голову набок.
— Астер, мне надо только вычеркнуть Лиру Эветт из списка наследников. Небольшая плата за то, что ты сможешь избежать тотального промывания мозга! — В конце ее тон становится угрожающим.
— Нет.
— Ты полоумный?!
Прислоняюсь к решетке, и Рада, вскрикнув, отпрыгивает. Скалюсь.
— Я, может, и подумаю про твои идиотские бумаги, если ты скажешь мне где она! — Теперь уже мой голос срывается на рык. — Что ты с ней сделала, Рада?!
— Я по… — Сестрица морщит свой острый носик, а потом снова сосредотачивается на мне. — Даю тебе два дня, Астер. И если ты снова ответишь мне “нет”, то ты отсюда не выберешься!
Хватаюсь за прутья. Рада и часовой молча смотрят на то, как по моим венам бегут силовые линии, я знаю, что в такие моменты мои глаза сияют чистой энергией — жутко и одновременно красиво.
— Ты не сможешь отправить единственного законного наследника дома Эветт на перевоспитание просто так!!! Тебе понадобится одобрение всего совета!!!
— И оно будет! — пищит Рада. — Ты чуть не спалил Ивлина Флита в его консервной банке! Реально, его дебильная компания накатала межгалактический иск на знаешь сколько кредитов?! О, лучше бы ты не знал! Это половина бюджета Альтерры, тупой ты мой братец! Я же говорю: ты отсюда не выйдешь. Никогда. Если только не подумаешь о том, как можно задобрить последнюю алтерранку, оставшуюся на твоей стороне. То есть меня.