Одиссея Гомера
Шрифт:
С Гомером все было иначе. Я полюбила его потому, что он был весел и отважен, а вовсе не потому, что он нуждался в защите, несмотря на невзгоды и горести первых недель своей жизни. Вы можете сказать, что Гомер был просто котом и что думать не мог, дескать, что толку чувствовать себя несчастным, все равно ничего не изменишь — и будете правы. Но я работала со многими брошенными, обиженными и травмированными животными, и мне ли было не знать, что всю оставшуюся жизнь они чувствовали себя загнанными и так и норовили цапнуть или броситься на каждого, кто к ним приближался. И как бы ни обливалось кровью ваше сердце, винить в том животных было никак нельзя. Ведь ничего иного они в жизни не знали. Ничего
«Усыновление» Гомера было первым в моей жизни осознанным решением о продолжении дальнейших отношений, основанным не на внешних данных, а исключительно на внутренних качествах — так я назвала бы то, что произошло между нами, если бы могла ясно мыслить в то время. Речь, естественно, идет не о каком-то его особом обаянии и не об отчаянной беспомощности. В нем было что-то такое, что вызвало мое уважение, — то, что я уважала бы и в человеке, если бы мне встретился именно такой.
Как выяснилось, самые романтические мои отношения отличались еще и удивительной быстротечностью. Не был исключением и мой рекордно короткий роман, который, однако, сильно повлиял на мою дальнейшую жизнь. Он жил в Нью-Йорке, а романы на расстоянии скорее сочиняются, нежели случаются на самом деле. Так и произошло. Тем не менее благодаря этому мужчине я провела несколько долгих уик-эндов на Манхэттене.
Моя лучшая подруга Андреа недавно перебралась из Калифорнии в Нью-Йорк вместе со своим бойфрендом, с которым — в этом никто даже не сомневался — вскоре должна была обручиться. Все ее семейство проживало в Нью-Йорке, поэтому, куда бы за последние восемь лет ее ни забрасывала работа, переезд в Нью-Йорк обещал быть последним, и каждый раз, приезжая в Нью-Йорк в гости к своему бойфренду, я обязательно виделась и с ней.
Но если тому мужчине так и не удалось покорить мое сердце, то в город я влюбилась сразу и бесповоротно. Любой, кто обожает книги, заочно уже наполовину влюблен в Нью-Йорк. А я, проведя несколько дней среди бетонной его красоты, была от него без ума.
— Переезжай сюда, — всякий раз повторяла при встрече Андреа. — Только представь себе, как нам будет весело, если мы вдвоем снова будем жить в одном городе.
Идея была столь же заманчивой, сколь и пугающей. В Майами, если что, у меня была семья и друзья, к которым всегда можно было обратиться за помощью. И, как показала жизнь, «если что» случалось со мной с завидной регулярностью. На Манхэттене я буду предоставлена самой себе, и положиться мне будет не на кого.
— Что скажете, ребята? — поинтересовалась я у своих кошек. — Хотите быть ньюйоркцами?
Скарлетт и Вашти лениво наблюдали за тем, как Гомер пытается найти траекторию, которая позволит ему перепрыгнуть с шестифутовой кошачьей башенки прямо на верхнюю полку шкафа. Он неудачно приземлился три раза подряд, что, однако, не помешало ему предпринять четвертую попытку.
«Удача любит смелых», — подумалось мне тогда.
Глава 17
«Кошачий концерт» на гастролях
Гостеприимец же Зевс — покровитель гостей и молящих.
Гомер. Одиссея
К январю 2001 года на горизонте замаячило мое тридцатилетие (вообще-то «тридцатник» я должна была разменять лишь в октябре, но знаменательные даты всегда отбрасывают длинную тень), а тем временем в сфере «.com» наступили черные дни. Интернет-компании одна за
Долго так продолжаться не могло. Засучив рукава, я стала рассылать свои резюме повсюду, куда хватало воображения, но рынок наемного труда в Майами, похоже, заледенел. Обвал IT с вершин бизнеса с неизбежностью лавины накрыл все остальное: туризм, недвижимость, финансы. В этих условиях брать на работу маркетолога граничило с помешательством. Неудивительно, что ни одного приглашения на собеседование я так и не получила.
Положение, при котором тебе нечего терять, имеет подспудные, куда более приятные стороны: если терять уже нечего, остается одно — находить. В глубинах подсознания радужно-мыльным пузырьком давно кружила мысль о переезде в Нью-Йорк, от которой я отмахивалась ввиду явной ее иллюзорности. Ну кому, скажите на милость, взбредет в голову «тащить» кого-то в Нью-Йорк из Майами за свой счет? Притом что сам переезд тянул не на одну сотню долларов. И уж можно было вовсе не заикаться о том, насколько стоимость жизни в Нью-Йорке отличалась от скромных запросов Южной Флориды. Но даже если отставить в сторону финансовые соображения, мой возраст также заставлял задуматься: не поздновато ли? «Приземляться» на Манхэттене после колледжа — это еще куда ни шло. А после тридцати — уже как-то и не по себе.
А тем временем рынок труда в Майами продолжал пересыхать. Отчаявшись, в какой-то момент я стала слать e-mail-ы со своими данными и в Нью-Йорк. «А что я теряю? — спрашивала я саму себя и сама себе отвечала: — Ничего».
Все это очень смахивало на стрельбу в темноте вслепую, так что на успех я особо не рассчитывала. Однако в течение трех недель я получила ни много ни мало пять реальных предложений. На четвертую неделю я уже вылетела на собеседования и к концу той же недели у меня на руках было три письменных приглашения на работу. Одно из них, на должность начальника отдела маркетинга, было от крупной рекрутинговой компании, работающей в технической сфере и расположенной в самом финансовом сердце Манхэттена, в каких-нибудь шести кварталах от Всемирного торгового центра. Кроме щедрой зарплаты компания предложила оплатить мой переезд.
В Нью-Йорке у меня был хороший приятель, он жил в съемной квартире в многоквартирном доме всего в одном квартале от этой фирмы; он подергал за веревочки в местном домоуправлении, или что у них там, и дверь для меня открылась. Двадцать четыре часа спустя я стала квартиросъемщицей без сопутствующих поискам жилья драм, которые всплывают в памяти у каждого при одном слове «Нью-Йорк».
Кажется непостижимым, как легко фрагменты мозаики, к которой боязно было даже подступиться, внезапно встали на свои места. К середине февраля то, что представлялось блажью какой-нибудь месяц-другой тому назад, вдруг стало явью.
Я переезжала в Нью-Йорк.
Все авторы статей об уходе за слепым котенком, коих за все эти годы я начиталась немало, сходились в одном: для такого кота нужно создать стабильную в своем постоянстве обстановку. Вам не рекомендовалось, к примеру, переставлять мебель и тем более ящик с песком. Что касается переезда (он и на здорового кота действует угнетающе, ибо кот — создание, не склонное видеть в переменах лучшую сторону, а уж в нашем случае — и подавно), то его предлагалось избегать.