Одиссея креативной королевы

Розов Александр Александрович

– Нет, это для «откатов». Ну, ты понимаешь.

– Гм… И ты так запросто мне рассказываешь об этих коррупционных фокусах?

– А, не великий секрет. Так всегда делается при военных заказах. Даже СМИ знают.

– Ладно, - Айрис вздохнула, - черт с ней, с коррупцией. Разговор о другом. Я хотела бы выяснить: зачем вы подкладываете эту свинью нормальным людям в тех же США? Ты можешь рассуждать про «последнее окно свободы секса», но это не отменяет мерзкого ощущения у любой женщины, которая видит рекламу с двумя дегенератами Джимом

и Джеком. Или это элемент Третьей Холодной войны, о которой болтают СМИ?

Ларвеф отрицательно покачал головой, и еще раз улыбнулся.

– По ходу, что угодно можно считать элементом Третьей Холодной войны. Но если мы конкретно про это говорим, то можно с другой стороны взглянуть. Вот тебе вопрос для начала: в Нью-Йорке, или в твоем Сиднее, эти Джим и Джек типичны или нет?

– В Сиднее таких точно не большинство!
– резко отреагировала Айрис.

– Ну, - сказал он, - есть же какая-то доля таких коренных австралийцев мужского пола, трудоспособного возраста. Вот я и спрашиваю: какая это доля, по твоей оценке?

– Может, каждый третий, - тихо проворчала она.

– Значит, они типичны. Я слышал, что они - основа электората правящего либерально-консервативного блока. Типа, политическое лицо страны. А ты говоришь: дегенераты.

– Ларвеф, хватит меня троллить, ладно? Я хочу понять тебя, а ты?..

– …А я, - договорил он, - хочу понять тебя. Извини за троллинг. Хиппи-привычка.

– Да!
– Айрис улыбнулась, - Эту привычку я уже знаю. Теперь я снова задам вопрос, и надеюсь услышать ответ по существу. Зачем ты помогаешь раскручивать экспорт этих роботов… Гм… Домработниц? И, я ведь не ошибусь, если скажу, что планируется их экспорт и в Австралию тоже. Вряд ли это из уважения к политическому лицу.

– Ответ да на оба последних вопроса, - сказал Ларвеф.

– А что на первый вопрос? Зачем подкладывать свинью большинству австралийцев? Я уверена, что можно было выбрать другие продукты для экспорта, не менее доходные.

– Тут, Айрис, ты ошиблась. Политическое лицо страны притягивает к себе конкретные товарные группы. Из-за внутренней политики, потребитель испытывает дискомфорт в конкретных направлениях, и готов платить втридорога за анти-дискомфортный товар. Дискомфорт в направлении основного инстинкта, это одна из мощнейших сил рынка. Знакомый тебе пример: секс-рабы. Какая дельта прибыли должна прилагаться, чтобы коммерсанты шли ради этого на смертельный риск? Или другой знакомый тебе пример: наркотрафик в Малайзию, Сингапур, и Таиланд, где за это, опять же, «вилы».

Айрис Шелтон вскинула ладони, выражая непонимание.

– Стоп! Ваши роботы-домработницы не запрещены ни в США, ни в Австралии!

– E-o! В этом и удача! Наш продукт пролез в трещину политически-правовой системы. Можно снимать жирный навар, пока трещина не закроется, или пока в нее не пролезет большая толпа конкурентов, что приведет к снижению цены. Видишь: все просто.

– Ладно. Я поняла. Но, ради прибыли так свинячить своим соседям - это плохая

идея.

– Мы не свинячим, - ответил он, - мы продаем Джеку и Джиму сексуальную свободу, а остальным бесплатно открываем глаза на госсистему, в которой они бултыхаются.

– Глаза, значит, открываете?
– язвительно переспросила она, - Может, вслед за вашими «домработницами», кто-то хочет экспортировать вашу Алюминиевую революцию?

– Нет, - сказал Ларвеф, - сейчас конъюнктура рынка не та. Сейчас выходит выгоднее не экспортировать туда революцию, а импортировать оттуда австралийцев.

– Что-что?
– переспросила Айрис (вообще-то задавшая этот вопрос в шутку) никак не ожидавшая серьезного ответа, а тем более - такого.

Ларвеф изобразил руками, будто что-то перемещает через стол, и повторил:

– Импортировать оттуда австралийцев. У нас даже командующий флотом – австралиец. Военный координатор, проконсул Визард Оз. Две выигранные войны. Прикинь?

– Я прикидываю. Мало того, что вы игнорируете копирайт, и на халяву таскаете чужую интеллектуальную собственность, так вы еще людей таскаете. Точнее, вы устраиваете загонную охоту на чужой территории, обостряя социальные проблемы. Фактически, вы провоцируете миграцию не совсем конформных граждан оттуда к вам.

– Поздравляю! – он козырнул, - Ты изобрела сто первую теорию незийского заговора.

– Так ведь ты, фактически, сам признался, что вы этим занимаетесь.

– Что, правда? Ну, тогда ничего не поделаешь. Такие плохие мы.

– Да, - согласилась она, - ничего не поделаешь. Я иду купаться при луне. Ты со мной?

– А как же! – мигом согласился Ларвеф.

– Тогда, - продолжила Айрис, - прихвати надувной матрац и… Сейчас подумаю…

– Божоле, - предложил он.

– Божоле? Откуда, черт возьми?

– Отсюда!
– он вытащил из большой картонной коробки в углу стеклянную бутылку, и встряхнул, чтобы был слышен плеск, - Вот! Я купил на маркете Паго-Паго, чтобы как следует отметить день телескопа. Превосходное божоле из самоанского винограда!

– Понятно… Даже вино контрафактное, с тыренной торговой маркой.

– Да, уж слишком далеко до Франции. Ну, так что, берем бутылку и стаканчики?

– Берем, - решила Айрис, - я не обязана защищать французские торговые марки.

…

Ночь.

Яркая луна.

Пляж лагуны.

Теплые волны, ласкающие тело.

Легкое вино из бумажных стаканчиков.

И широкий надувной матрац.

Волшебная романтика, естественным образом переходящая в энергичную эротику.

<