Одиссея Северцева
Шрифт:
– Совсем плохой место, однако, – бесстрастно сказал Мерген. – Там Бурхан живет, шибко сердисса.
– Я доплачу, – быстро сказал Северцев. – Еще пятьсот рублей.
– Зачем, однако, – покачал головой старик. – Бурхан шибко злой, плохо всем. Жертвы приноси, однако.
– Что ему надо? – поинтересовался Северцев, зная, что Бурханом тувинцы зовут местное божество, родственника русского Перуна.
– Пить, еда, молисса надо.
– С едой и питьем проблем не будет, а молиться я не умею. Может, ты попробуешь?
– Зачем пробоват? – с достоинством проговорил проводник. – Мерген молитва много знай, петь хоомей [5] всегда.
– Ну и отлично. Вот тебе пятьсот наших, еще
Старик спрятал купюру в карман халата, снял шапку с меховой оторочкой (он носил ее даже в жару), погладил макушку и снова надел.
– Ничего не знай, однако. Земля есть много все, зачем копать? Пусть лежит. Предки ушел, нужный все с собой забрал. Нам совсем другой нада.
5
Горловое пение.
Северцев с любопытством посмотрел на разговорившегося Мергена. Показалось, что старик нарочно коверкает слова для придания речи местного колорита. Донгак ответил ему непроницаемым взглядом и направил коня в обход брошенного шурфа. Северцев пожал плечами, взобрался на своего скакуна, двинулся вслед за проводником. Ощущение скрытого наблюдения не проходило, хотя вокруг до самого горизонта не было видно ни одной живой души. Если за всадниками и следили, то издалека, в бинокли, а может быть, и со спутника.
Улыбнувшись предположению, Северцев поднял голову, но увидел лишь медленно кружащего над горами черного коршуна.
Через два часа пустынный пейзаж Цугер-Элса сменился степью. Поднявшись на высокую террасу реки Тес-Хем, Северцев увидел несколько разномастных курганов, соединенных цепочками стел и скальных выступов. Проводник поехал медленнее, разглядывая почву под ногами лошади, затем свернул к небольшой возвышенности с группой скал на вершине.
Копыта лошадей зацокали по камням. Трава почти исчезла. Возвышенность была сложена из обломков камней и песка и напоминала моренный язык. На самой ее вершине красовался угловатый камень с выбитыми на боках изображениями странных многоногих животных. Недалеко от камня виднелись свежие кучи песка и щебня, вынутые из неглубокого – в два метра – колодца.
– Сдеся пришел, однако, – сказал Мерген. – Ищи свой пирамит. Деньги давай. Бурхана жди. Я уходить, однако.
– Мы так не договаривались, – возразил Олег. – Ты должен ждать меня, пока я закончу свои поиски. Мне в любой момент может понадобиться лошадь. К тому же, возможно, придется идти дальше, искать другие «эльфы».
– Искать твой проблем. Эльф тут нет, однако. Место плохой, гудит, Бурхан сердисса.
– Ничего, переживет твой Бурхан. А сунется – у меня найдется для него подарок. – Северцев красноречиво похлопал по прикладу карабина. – Не разочаровывай меня, дедушка. Ты согласился помогать мне. Кстати, здесь убили моего товарища, и мне очень хочется узнать – за что.
Глаза Донгака сверкнули. Но тон его речи не изменился.
– Смерть причина знать, – сказал он с философским безразличием. – Ничего нет без причина. Однако я остаться. Подождать день.
– И на том спасибо, – с облегчением спрыгнул с лошади Северцев.
Он поставил в двадцати шагах от шурфа – рядом с камнем – палатку, переоделся в спортивный костюм, взял датчики, лопату, воду и поспешил к полутораметровой ширины яме, вырытой месяц назад геофизиками.
Датчики по-прежнему фиксировали высокую ионизацию воздуха в радиусе двадцати метров от шурфа, да и сам Олег чувствовал себя неуютно. Во рту появился железистый привкус, в ушах поселился надоедливый комар, мышцы желудка то и дело сжимались в предчувствии спазмов, сердце порывалось работать с частотой пулемета, и успокоить его было непросто. Все эти признаки прямо и косвенно указывали на некую физическую аномалию, в эпицентр которой попал Северцев, и он, не раз испытавший на себе давление геопатогенных
Такой аппаратуры, какую имели геофизики Лившица, у Олега не было. Но и с помощью имевшейся: датчики магнитного поля, радиации и СВЧ-излучения, электромагнитный сканер, УКВ-локатор, ультразвуковой локатор, щупы, компьютер для анализа и обработки данных полевой обстановки, все – современное, миниатюрное, легкое, – он уже к вечеру определил контуры находки. Это действительно была пирамида, заплывшая песком, глиной, осадочно-обломочным материалом и почвой. Вершина ее скорее всего находилась именно в точке, где Николай Рощин начал долбить шурф, но до нее он так и не добрался. Помешала смерть.
– Хрен вам! – показал кулак неизвестно кому Северцев, выбираясь из ямы. – Не дождетесь! Я все равно докопаюсь до истины!
Вечерело, и углублять шурф он решил утром, хотя руки зудели от нетерпения, а душа жаждала деятельности. Тем не менее Олег заставил себя успокоиться, собрал приборы, оставив в земле щупы для определения узлов сети Хартмана, и вернулся к палатке, где проводник, с любопытством наблюдавший издали за его деятельностью, уже развел костер.
Ночь прошла спокойно.
Мерген никуда не уходил, сидел у костра, поджав под себя ноги, подбрасывал в огонь ветки, курил и пел. На горловое пение его заунывные мелодии походили мало, но злых духов оно, очевидно, отгоняло. Никто к костру за ночь не подошел. Северцев же провел ночь в полудреме, с карабином под рукой, готовый в случае опасности дать отпор любым непрошеным гостям.
Наутро после завтрака он начал углублять и расширять шурф Николая и почти сразу же наткнулся на камень, оказавшийся вершиной пирамиды. К полудню Северцеву удалось очистить эту четырехгранную вершину почти на метр. Однако о полном освобождении пирамиды можно было только мечтать. Для такой операции требовались люди, время и техника – экскаваторы и бульдозеры, а этого как раз у Северцева и не было. Может быть, какие-то хозяйства или строительные организации на окраинах Убсу-Нурской котловины и имели экскаваторы, но их еще надо было отыскать, а главное – каким-то образом уговорить или заинтересовать владельцев начать раскопки. Но таких полномочий и связей Олег не имел. Прикинув свои возможности, он все же решил добраться до капсулы антенного излучателя, какие обнаружили геофизики Гоха в Крыму, и рассчитал точку, где надо было бить шурф.
В этом месте в террасе наблюдалась неглубокая низинка, что немного сокращало глубину шурфа, хотя Северцев понимал, сколько сил и времени придется потратить на это мероприятие. Но отступать он не любил. Цель была поставлена, и ее надо было осуществить, пусть и ценой тяжелой работы.
После обеда он начал рыть новый колодец, ощущая необычный подъем энергии. Вспомнились высказывания украинских геофизиков об улучшении самочувствия в местах расположения пирамид. Эффект был тот же, а это уже указывало на взаимосвязь пирамид, сетью опутавших всю Землю. Для чего древним строителям понадобилось создавать такую сеть, трудно было представить, но глобальные масштабы явления говорили сами за себя. Тот, кто проектировал пирамиды, знал об их предназначении и смотрел в будущее. Даже после катастроф и природных катаклизмов, заплыв песком, осадочными породами и почвой, пирамиды продолжали работать! Неясным оставалась главная цель их создателей: созидать или разрушать? Отсасывать энергию ядра Земли для своих нужд и тем самым снижать сейсмическую и вулканическую активность, стабилизировать положение или насыщать ядро энергией, заставлять планету вибрировать, создавать энергетические резонансы и, как следствие, доводить ситуацию до катастрофических последствий. Таких, к примеру, как Всемирный потоп. Или «ядерная зима»!