Одиссея "Варяга"
Шрифт:
По идиотской, как всегда и бывает на войне, случайности, курс, выбранный Ивановым, выводил "Диану" прямо к месту, где тихо покачиваясь на зыби, стоял на якоре "Фудзи". Командир броненосца, капитан первого ранга Мацумото, мудро решил не рисковать своим слишком ценным для Японии броненосцем в ночном бою. Он уже дважды корректно, но твердо отказал главному артиллеристу броненосца в просьбе об открытии огня. Но когда комок стреляющих друг по другу кораблей сам покатился в его сторону, ему поневоле пришлось принять участие в обстреле "Дианы". Командир "Фудзи" неверно истолковал поворот русского крейсера в его сторону. Ему
Первый залп лег перелетом за кормой "богини". Среди пяти всплесков от шестидюймовок как две корабельные сосны среди кустов выделялись взрывы снарядов носовой башни главного калибра. На противостояние двенадцатидюймовым снарядам проектировщики крейсеров русского флота не закладывались, да и невозможно защитить корабль в шесть с небольшим тысяч тонн от снарядов такого калибра. Иванов понял, что не зря он перед боем переоделся в чистое.
Уйти на скорости двенадцать узлов - а после подрыва торпеды и с заклиненным правым валом больше дать было невозможно - практически нереально. Сзади настигает пара крейсеров, миноносцы атакуют уже со всех сторон, а отбиться от броненосца, перекрывающего единственный путь к спасению, тем более не получится. Остается только попытаться продать свою драгоценную шкурку подороже и доказать японцам, что канлодка "Кореец" в русском флоте - отнюдь не исключение из правил. "Эх, жалко, что мы перезарядить носовой аппарат не успели!" - посетовал Иванов собравшимся возле него офицерам.
Последний известный приказ командира корабля был - "Рулевому - таранить корабль справа по курсу! Минерам - сразу после тарана взорвать крейсер! Команде - спасаться по способности". Увы, вторым залпом главный калибр "Фудзи" накрыл русских, и боевая рубка крейсера перестала существовать, исчезнув в вихре взрыва со всем содержимым. Вместе с командиром погибли лейтенант Иванов, мичманы Дудоров, Кайзерлинг и Савич... К ужасу японцев, неуправляемый крейсер, как гигантская торпеда, продолжал двигаться в сторону броненосца, не взирая на град снарядов среднего калибра.
Шестидюймовые подарки с броненосца и крейсеров исправно сносили с палубы русские пушки, в двух местах на спардеке умирающей "Дианы" уже занялись пожары, а сквозь дюжину пробоин в трюмы медленно, но верно поступала вода. Но, ни остановить, ни утопить крейсер первого ранга за такое короткое время средним калибром невозможно. Только пятым залпом двенадцатидюймовок, проделавшим огромную пробоину в левой скуле крейсера, удалось сбить импровизированный брандер с курса. Но все равно на броненосце от греха подальше расклепали якорные цепи и дали полный назад, не желая повторить судьбу "Асамы".
Величественно, как и подобает небожительнице, "Диана", постепенно замедляясь, прошла всего в кабельтове от "Фудзи". Крейсер уже был обречен. Вести огонь могли только два шестидюймовых орудия левого, обращенного от броненосца, борта, которые, тем не менее, под управлением минного офицера мичмана Щастного, заменившего в плутонге убитого осколком Унгерн-Штернберга, продолжали выпускать снаряд за снарядом в находившийся ближе всего "Такачихо". Машины не могли разогнать превращенный в развалину корабль до скорости более трех узлов.
В завершение драмы "Дианы", в атаку на пылающий крейсер вылетел крохотный
Не надолго пережила японца и "Диана", завалившаяся на левый борт. Реквиемом кораблю стал последний выстрел уцелевшей трехдюймовки. Неизвестный комендор всадил снаряд прямо в мостик "Фудзи". Осколками щепы были легко ранены три человека, включая командира корабля.
Ответом броненосца были еще два чемодана, взорвавшихся среди толпящихся на спардеке, и готовящихся покинуть корабль моряков. По воспоминаниям Семенова в этот момент было убито и ранено не меньше пятидесяти моряков. С крейсера, в отличие от миноносца, взорвавшегося со всей командой, японцам удалось спасти девяносто три человека, включая старшего офицера Семенова, мичманов Щастного и Кондратьева, а так же ревизора князя Черкасского. Семенову повезло остаться в живых только потому, что за пару минут до рокового попадания в рубку "Дианы", он лично отправился топить сигнальные и шифровальные книги. Механики и машинная команда крейсера погибли практически все...
Финальная точка в этом бою так же была весьма кровавой. Один из перелетных двенадцатидюймовых снарядов "Фудзи" попал по транспорту "Коку-Мару". Перевозившийся на нем полк потерял более роты убитыми и ранеными от взрыва на палубе, прямо в толпе глазеющих на бой солдат. Сам транспорт, хоть и остался на плаву, надолго вышел из строя: осколки в трех местах прошили его котел.
Выслушав краткий доклад штабных о невеселых артурских событиях, Руднев задумчиво отозвал Балка в сторону.
– Вот что... Чтобы через двадцать четыре часа ни тебя, Вася, ни твоих БеПо во Владике не было. Иначе в Артур не успешь прорваться. Что не доделали внутри - бери рабочих с собой. Я тебе постараюсь собрать с бору по нитке сводный полк, и ты это войско обязан доставить в крепость вместе с боезапасом для тамошней артиллерии. И ТЫ ОБЯЗАН не дать Артуру пасть до прихода кораблей с Балтики. Как - не мои проблемы, но теперь мы начинаем воевать всерьез на земле, на море и...
– Ну, на земле, понятно - я, на море - ты, - ехидно перебил товарища Балк, - а в небесах-то кто?
– В высших сферах у нас вращается Вадик. И теперь перед ним сверхзадача - снятие Куропаткина с Маньчжурской армии. Судя по его телеграмме в этом направлении подвижки есть, особенно с учетом позиции Алексеева и того его личного письмеца, что Вадик царю доставил. И момент, слава Богу, удачный. После спасения "Орла" от оверкиля самодержец Вадиму сам признался, что по его, ну и нашему поводу, у него теперь отпали все сомнения. Типа, где-то там сомневался, не верил еще до конца. Так-то вот. Вещица в себе, император наш. Лучше бы в Куропаткине сомневался...