Одиссея "Варяга"
Шрифт:
Госпиталя в России всегда были магнитом для молодых девиц из хороших семей. Ну, где еще уместно искать себе партию приличной девушке, если не среди героев, проливших кровь за отчизну? А уж молодой красавец-поручик со знаменитого на весь Артур бронепоезда, на котором в уже осажденную крепость как рыцарь на белом коне с чудотворной иконой в руках прорвался на помощь подданным сам наследник престола!
В общем, такого обилия женского внимания поручик Ветлицкий не испытывал никогда, и от полной безысходности ситуации уверенно шел на поправку. Никакие объяснения, что сам он был приписан к бронепоезду "Алеша Попович", который прикрывал отход, тогда
Кольцо прелестных надушенных головок, мгновенно оставив Ветлицкого, сомкнулось вокруг Балка, у которого почему-то сразу всплыла в голове забавная картинка. Однажды на охоте в тайге он, отстав от товарищей, был окружен стаей волков, те тоже перемещались слажено, быстро, но без лишней суеты...
Мотнув головой, чтобы отогнать столь странную ассоциацию, Балк принялся куртуазно раздавать комплименты и давать уклончивые и подобающие ответы на заданные с придыханием вопросы. В отличие от помолвленного, трепетно любящего свою невесту, да еще и раненного Ветлицкого, Балк был совсем не прочь в легкую пофлиртовать и наслаждался приятным обществом.
– Лейтенант, но почему вы не остались во Владивостоке, на "Варяге"? Это ведь самый героический корабль нашего флота?
– раздался очередной вопрос из щебечущей стайки поклонниц.
– Мне скучно, бес!
– как не раз и в своем времени, и уже в этом, во Владивостоке, ответил на подобный вопрос Балк. Но тут стандартное течение беседы - после такого признания обычно следовали восхищенные вздохи женской половины слушателей, и можно было подсекать подходящую жертву - было нарушено.
Из дальнего угла палаты, где в тяжелом забытье лежал позабытый всеми мичман с "Баяна", раненый еще во время ночного рейда на японские транспорты, раздался глубокий, уверенный и насмешливый девичий голос. Поившая мичмана девушка, до сих пор не обращавшая на происходящее никакого внимания, внезапно решила поучаствовать в беседе:
Что делать, Фауст? Таков положен вам предел, Его ж никто не преступает. Вся тварь разумная скучает: Иной от лени, тот от дел; Кто верит, кто утратил веру; Тот насладиться не успел, Тот насладился через меру, И всяк зевает да живет - И всех вас гроб, зевая, ждет. Зевай и ты. [106]106
На случай, если кто не узнал - "Мефистофель", пушкинский перевод Гете.
– Сухая шутка, - машинально пробормотал себе под нос пораженный Балк, и довольно невежливо отодвинув с дороги обступивших его девиц, направился в декламатору.
Из угла
Утром следующего дня в газете "Новый край" был дан комментарий, что сила взрыва японского брандера была намеренно ограничена соображениями безопасности горожан и кораблей. И что для полного дробления "Фусо" на куски потребуется ещё минимум 20-30 таких подрывов, и что на каждую такую операцию требуется от 3 до 4 дней. Читатели были благодарны газете за ее всегдашнюю оперативность и правдивость: обыватели радовались за свои сохраненные в целости стекла, японская резидентура за незыблемость трехмесячного сидения артурской эскадры под замком...
Как только осел, или был вынесен отливом поднятый взрывом ил, водолазы стали крепить тросы к обнажённым взрывом шпангоутам японского "утопленника". Будучи перепущенными через верхнюю палубу "Ангары", тросы и удлиняющие их цепи крепились к сваям, вбитым в грунт Тигрового хвоста. Это нужно было сделать надежно, поэтому на операцию ушло целых три дня. Утром четвертого, в отлив на крейсер доставили 500 тонн угля в мешках, натянув все тросы. И с приливом японская груда железа и бетона медленно накренилась и сдвинулась с места. Выждав момент, водолазы растянули вдоль показавшегося из грунта днища броненосца следующий шланг с динамитом. Город услышал второе раскатистое "бум".
Пожелавший присутствовать при этом событии генерал Фок, отсутствовавший в свите Стесселя на первом подрыве, неосторожно высказался об "очередной неудачной затее моряков", после чего получил от Макарова весьма резкую отповедь, суть которой сводилась к необходимости организации противодесантной обороны полуострова и обязанности Фока поднять квалификацию армейских наблюдателей, чтобы те не путали миноносец с крейсером и русскую канонерку с японской. И еще, что Великий князь Михаил Александрович...
Тут генерал-лейтенант благоразумно и весьма быстро откланялся, не ожидая продолжения эскапад распалявшегося Степана Осиповича. Ретирада Фока в сторону поджидавшей его пролетки, сопровождалась злорадным хихиканьем собравшихся морских офицеров, грозящим перерости в откровенное ржание.
Наблюдавшему ситуацию Балку подумалось, что ТВКМ очевидно заработал авторитет и на флоте, пусть в том числе и ценой "бития носа" (ведь и верно - кому докажешь?) одного конкретного представителя армейского генералитета...
Три следующих дня водолазы крепили к японскому брандеру новый комплект тросов, на этот раз уже цепляя их за килевую балку практически лежащего на борту корабля. Затем эти тросы натянули, и вслед за окончательной разгрузкой "Ангары" от угля и котловой воды, очередной прилив позволил откантовать "Фусо" ни много, ни мало, а аж на 10 метров от его первоначального положения! Еще одно повторение, и ширины фарватера станет вполне достаточно для прохода броненосцев в большую воду. Хотя, теоретически, это можно было сделать уже сейчас, но для всех не посвященных проход всё ещё был закрыт, да и опасность навала на полуобнажённые останки брандера из-за быстрого течения существовала.