Одиссея "Варяга"
Шрифт:
Значит, близится и наш час. И хотя Макаров пока никак не отреагировал на его, Руднева, предложения, относительно идеи использовать этот конвой в качестве приманки для Того, Петрович понимал, что выход линейных сил навстречу транспортам и крейсерам эскорта, состоится при любом раскладе. Завтра он сможет со спокойной совестью доложить комфлоту о том, что вторая броненосная эскадра к походу и бою готова. Пришлось помучиться с "Пересветом", долго не ладилась отрядная стрельба у Небогатовского отряда, и маневрировали двумя отрядами поначалу "на троечку", но, сегодня, это
Вполне окреп после приступа тропической лихорадки командир "Победы" Василий Максимович Зацаренный. Болезнь обострилась после его купания в холодной воде в утробе броненосца, когда он личным примером возглавил борьбу за спасение корабля, подорвавшегося у Тигровки. Повезло. Вадик как-то совершенно случайно еще "в той" жизни трепанул, что у него был курсовик именно по этой гадости. Подсказал телеграммой, что у китайцев давно есть порошки от изводящей каперанга дряни... Нашли, отпоили, и теперь он почти как огурчик. Слава Богу... И Макаров рад, оказывается, они дружны еще с Черного моря.
Вписался в компанию и командир "Осляби" Владимир Иосифович Бэр. Кстати, очень хорошо, что сделал правильные выводы из того полунамека Руднева, который получил еще во Владивостоке. На броненосце теперь полный порядок в умах, и в "драконах" у команды командир не ходит. Это тем более хорошо, что по цензу и заслугам он без пяти минут контр-адмирал...
Так. А это кого еще принесло? Я никого, собственно, не жду. Командиры разъехались два часа как, все мы обговорили, но... Чей-то катер пропыхтел же мимо? И при этом замедлялся... Ага, кто-то все-таки пожаловал. Вахтенный начальник сейчас Руденский. Да, Дмитрия Петровича голосок слышу и... Ну, да! Сам. Степан Осипович!
Буквально через несколько секунд за дверью раздались быстрые шаги, и когда Руднев отклиткнулся на несильный, но настойчивый стук своего вестового Чибисова, тот с характерным нижегородским оканьем протараторил:
– Ваше высокопревосходительство, Всеволод Федорович! Простите за беспокойство, но адмирал Макаров на борту, сюды жалуют...
– Спасибо, братец! Я сам уже понял, иду. Да, Тихон, голубчик! Чаю там приготовь нам с печеньем. И варенья, что мы с товарищами командирами с вечера не доели. Стыдно, но не готовились мы...
– отозвался Руднев, быстро проходя в свою каюту, где висела на плечиках в шкафу форменная тужурка, а в изголовье кровати валялась... Нет, конечно же, чинно лежала его адмиральская фуражка.
– Всеволод Федорович, друг мой, где вы от меня прячетесь?
– прозвучал в кают-компании знакомый доброжелательный басок...
– Здравия желаю, Степан Осипович, - приветствовал Руднев Макарова у двери в салон.
– Здравствуйте, здравствуйте, и без церемоний, ладно, Всеволод Федорович? Вы уж меня простите за незваное вторжение...
– Всегда милости прошу, но, что это Вы так вдруг? Простите ради Бога, разносолов на ночь глядя особых уже и нет, поели каперанги... Или, что? Опять плохи наши дела?
– Тьфу, типун на язык! Как будто я не могу к Вам просто в гости покалякать заглянуть, -
– Из нагревателей, конечно...
– А почему же "конечно"? А ну-ка, заносите ЕГО!
Дверь кают-компании широко отворилась, и в нее вплыл громадный десятиведерный самовар, который с пыхтением несли два матроса в сопровождении лейтенантов Дукельского и Егорьева. На отполированном до блеска бронзовом боку технического чуда российской чайной церемонии блестела свежей гравировкой надпись: "Доблестному экипажу и кают-компании крейсера 1-го ранга "Громобой" от экипажа и кают-компании эскадренного броненосца "Князь Потемкин-Таврический".
– Это Вашему кораблику с намеком подарок, Всеволод Федорович, - рассмеялся Макаров, - Мои на "светлейшем" прознали про ваше "Громобоево" с "Варягом" побратимство. Вот и заставили меня везти презент, мне то уж Вы не откажете, так ведь? Традиции, тем более такие, во флоте нам ох как надобны.
– Здравия желаем, господа адмиралы!
– Здравствуйте, Николай Дмитриевич! Рад вас видеть, Илья Александрович! Эх, просил ведь, чтобы Дмитрий Петрович вас не будил, не беспокоил, - приветствовал Макаров вошедших командира крейсера Дабича и старшего офицера Виноградского, - но, вижу служба на крейсере налажена, если вас, невзирая на указание комфлота, с коек подняли. Я тут посекретничать с Всеволодом Федоровичем задумал, вы уж меня простите. Но раз разбудили нукеры "громобоево" начальство... Давайте-ка все по чайку! Я ведь к самовару еще и плюшек наших "потемкинских" захватил. Прямо с камбуза, не остыли еще. С маком! И можно грамм по сто чего покрепче, за успех Грамматчикова.
– Уже есть сведения от Константина Александровича?
– Да, часа два назад шифротелеграмму через немцев передал, что он сейчас в Циндао бункеруется, и жестянкой занимается после боя с Камимурой...
– Что! Как с Камимурой!
– У Чемульпо? В море? Все ли целы?
– Точно. У Чемульпо. Встретил его с конвоем буквально сразу же после того как свалил мины и утопил соглядатая в виде номерного миноносца, а потом и еще одного. Японцев было пятеро. Причем их адмирал шел на новом английском броненосце типа "Трайэмф". Из интересного - у "Якумо" вместо башни на корме под щитом пушечка дюймов так в 10-11, а "Адзумы" с ними опять не было. Повезло, конечно, что не прямо японцам под главный калибр из тумана вышел.
Ну, а потом прекрасно провел бой. На эффективную дистанцию не подходил, но задергал Камимуру изрядно. Под конец тот строем фронта за нашими погнался, и в это же время транспорта его вылезли на мины! Сколько подорвались, кто потоп, за дальностью не видели, так что пусть разведка доносит. У самого несколько попаданий в "Аскольд" и "Олегу" пару раз попало. Серьезных повреждений нет, слава Богу. Но шестерых матросов отпели. Так что, давайте помянем воинов российских, господа офицеры...