Одиссея "Варяга"
Шрифт:
Между его выстрелом и смертью рядового Като Шиба прошли 9 секунд... Выстрелил он в тот самый момент, когда ловкая рука, одетая в черную перчатку у которой почему то отсутствовали три пальца - большой, безымянный и указательный, легла на ручку двери караулки, напрямую сообщавшейся с казармой охранной роты...
Второй раз выстрелить он уже не успел. Пуля, выпущенная из карабина снайпера, вошла ему в переносицу. Прямо между глаз...
– Ох, сплоховал же я, робяты. Успел шмальнуть, чертяга!
– выразил вслух недовольство собой бывший сибирский охотник,
– Не жури себя, Медведушка! Василий Александрович с первой ротой уже наверху. Значит все в порядке. Времени у япошек уже не осталось, щас и мы подсобим!
– весело крикнул другу тащивший вместе со вторым номером своего "Максима" Зиновий Храмов, так же бывший казачий подъесаул и кавалер двух "Георгиев".
Спустя пару секунд, со стороны потерны глухо заухали взрывы гранат, и раздались чьи-то отчаянные вопли. Визг... Затем затрещали автоматические Маузеры, Ударили короткими очередями Мадсены, завел свое монотонное ту-ду-ду-ду станковый пулемет. Тем временем к борту первого миноносца уже швартовался еще один. Новые фигуры в странной черной одежде вспархивали по ступеням на верк батареи форта №1...
"Варяг" и "Светлана", уровняв скорости, шли метрах в двадцати друг от друга. Руднев, переговаривавшийся с Великим князем Александром Михайловичем, окинул взглядом горизонт. Дождь постепенно слабел. Тумана уже не было, поэтому видимость составляла порядка четырех с половиной миль. Впереди начала смутно угадываться темная полоса побережья. Со стороны суши тянул ровный и совсем не холодный ветер, подгоняя длинную пологую волну. Полтора балла - относительно спокойно для этого времени года. Как верно только что подметил Коробицын: "Нужно ловить момент".
– ...С подветренного борта посадка людей и выгрузка лошадей вообще не должна вызвать вопросов. Скорее готовьтесь к постановке, Александр Михайлович, итак почти на час отстаем от графика. А мы побежим вперед, посмотрим, что у нас на берегу...
"Варяг", дав двадцатиузловый ход, быстро отдалялся от "Светланы". Слева, постепенно уходили за корму громады вспомогательных крейсеров-лайнеров. Понтоны на бортах спущены почти до самой воды, якоря вытравлены из клюзов к постановке, такелаж грузовых кранов уже обтянут. Значит, первые грузы уже застроплены, вывалены за борт шлюпбалки с плашкоутами и катерами. На палубах в новой полевой форме цвета хаки толпятся офицеры и рядовые первой волны десанта. Все с выкладкой и при оружии. Офицеры отдают честь, солдаты машут касками...
Вот транспорта с кавалерией. Казаки сводной Донской дивизии тоже готовятся. По четыре сотни от 19, 20, 22, 24, 25 и 26 полков, под общим командованием Телешова. С ним полковник Медведев, войсковые старшины Багаев, Пахомов, Попов. Артиллеристы 2-й, 3-й и 4-й Донских казачьих батарей. Там же и три новых батареи укомплектованных сибирскими казаками-охотниками из артиллеристов с нашими пушками Барановского.
Трюмы вскрыты,
И все же казаки народ особый, лихой... Руднев улыбнулся в усы, вспомнив ту обструкцию, которую ему устроили, было, казачьи командиры, сразу по прибытии во Владивосток. С фронта, видишь ли, их сорвал! Супостата рубить не даю! Так и пришлось Медведеву под страхом божьей и царевой кары рассказать КУДА идем. С той минуты порядок в обучении и погрузке на транспорта у них был идеальный. Посмотрим, как в деле... Не перегнули бы палку. Широкая добродушная улыбка Попова и его заверение "Казаки с гражданскими не воюют. Ну, можь, разок нагаечкой, коль шибко непонятливые..." врезалась в память. "А кулачище у самого почти с мою голову, блин. Нагаечкой..."
На фалах под реем фок-мачты "Варяга" развеваются на ветру флаги сигнала: "Россия ждет Победы! С нами Бог!"
"Почему молчит Василий? Почему молчит? Чьи были телеграммы полчаса назад и кто их глушил? Господи, сколько же здоровья на все это надо..."
Руднев нервно измерял шагами верхний мостик. Сигнал с "Сунгари" получен уже сорок минут как. Просто три семерки. Без позывных, без адресата. Никто не забил. И все - маховик операции запущен, а от Балка пока - ни ответа, ни привета. Как? Что? Но пока там, у залива, да и в самом заливе все как вымерло. Тишина. Никто не стреляет. Никто больше не телеграфирует... Может быть, все-таки нужно бежать туда?
– Всеволод Федорович! Посмотрите, пожалуйста... Сдается мне, что это первый наш факелок мерцает...- оторвался от бинокля старший офицер крейсера кавторанг Зарубаев.
– Так, минуточку... Да. Сомнений нет. Горит хорошо. Смотрите в оба, господа. Где второй? Я не вижу пока.
– Вон! Вон он, просто "Николай" от нас его корпусом перекрывал. Смотрите туда!
– Беренс биноклем указал куда-то влево, за корму броненосца.
– Ага. Вижу, Евгений Андреевич. Горит. А этот пароход справа... Судя по всему, наша "Сунгари" отгребает. Значит экипажи брандеров Капитонов уже забрал. Молодца, однако... Да - вон у него под кормой катера... Все в порядке господа. Сигнал Великому князю: "Румб к весту. Начинаем высадку согласно плану". Рейценштейну - "Подойти к берегу на полторы мили". Видимость не ахти. Пусть он ставит своих на прямую наводку, если кто вдруг палить оттуда сподобится. На "Сунгари" ратьер - "Помогите высадке десанта плавсредствами". Что-ж шести катерам простаивать. И на "Николая" еще: "Ухожу к заливу, командование высадкой и огневой поддержкой принять Михаилу Александровичу". Все здесь пока. Понеслись к мысу Кен!