Одна беременность на двоих
Шрифт:
— Отойди, ты мешаешь! И убери бутылку!
Не надейся! Я не дам Патрише орать и минуты. Но пока ребёнок молчал и судорожно грыз сосок, даже щёки у неё раздувались от натуги выкачать из пустой груди каплю пропитания. Несчастная шумно сглатывала воздух, и у меня аж во рту пересохло от жалости.
— Слышишь? Слышишь?
Да, я слышала, это только Аманда оставалась глухой. Её уши оставались такими же закрытыми, как и глаза Патриши. Наконец, обессилев, малышка откинулась на руки горе-матери, и при свете ночника я увидела на её щеке две белые капли.
— Видишь?
Неужели молоко? Не может быть! Я даже на пол плюхнулась.
— А ты не верила мне! — вновь через слёзы, но теперь, видно, слёзы радости кричала Аманда, не боясь разбудить ребёнка.
Патриша впервые за пять дней насытилась и теперь явно проспит до утра. Но я ошиблась. Через два часа она вновь с жадностью накинулась на грудь и провисела на ней с полчаса, а потом выплюнула половину молока на плечо Аманды. Пришлось взять малышку на руки, пока Аманда переоденется. Только в этот раз Патриша не плакала. Она смотрела на меня и вытягивала губки, будто хотела сказать «молоко». Это слово светилось в её больших блестящих глазах. И в моих, наверное, тоже.
— Отдай ребёнка!
Я отдала и занялась приготовлениями ко сну. Патриша просыпалась три раза, но молча, без криков, присасывалась к груди, и я благополучно опять проваливалась в сон. Вернувшись же с занятий, я нашла Патришу бодрствующей и не сосущей грудь.
— Она уже полчаса так на меня глазеет, — улыбнулась Аманда. — Дай игрушку.
В подарочной сумке нашлось небольшое кольцо с шариками. Патриша осознанно взглянула на него, когда я подняла игрушку к её лицу, и даже потянулась к ней руками. Но я, конечно, это выдумала. Она просто махала руками. Передо мной был абсолютно другой ребёнок — довольный и счастливый. Молоко сотворило с ней чудо.
— Теперь ты выкинешь смесь?
— Нет, — И когда лицо Аманды напряглось, я поспешила добавить: — Я сама её съем. Она вкусная.
— Моё молоко вкуснее, — заявила она и нажала на сосок, из которого тотчас брызнуло несколько тонюсеньких струек, будто из душа, прямо мне в лицо. — Ты рот открой.
И я действительно подставила рот, чтобы почувствовать на губах приторно-сладкий вкус грудного молока.
— А говорят в смеси много сахара! — попыталась пошутить я, облизывая губы.
— Много, в смеси много сахара. Потом зубы у детей плохими вырастают.
Я поспешила отойти от дивана, чтобы не слышать продолжения. В ушах всё ещё стоял вчерашний голодный крик Патриши. Наверное, я уже никогда не забуду его.
— Сегодня тепло. Давай вместе собаку выгуляем.
— Патриша в тёплом не влезет в карман.
— А мы её в автокресло посадим и одеялом прикроем. Надо же колеса к нему опробовать.
Аманда улыбалась, и я не смогла отказать. Мы вместе зашли за собакой, и хозяйка протянула Аманде открытку и игрушку-собачку, яркую с разными колечками на лапках и с косточкой в зубах. Мы повесили её на ручку автокресла, хотя Патриша уснула, как только мы вынесли её в коридор. Мы гуляли молча, не зная, наверное, с чего начать беседу, пока Аманда
— Опять течёт, а Патриша небось ещё час дрыхнуть будет.
— Какие вы, мамы, смешные — нет молока, плохо, есть молоко — тоже плохо.
— Ты не представляешь, как это больно, когда молоко прибывает. Будто иголками грудь колет.
— Сама хотела кормить грудью.
— Говорят, скоро это пройдёт.
— Ну жди…
И мы ждали, когда Патриша проснётся, а она в этот раз проспала почти пять часов, из которых мы успели урвать два для себя. Так наступила среда, и мы стали собирать вещи, чтобы в пятницу выехать рано утром в Рино.
— Завтра приедет Стив, — сообщила Аманда. — Надеюсь, ему хватит получаса.
Я кивнула, выражая ту же надежду, но она не оправдалась. Он обещал зайти утром, понимая моё нежелание видеть его, но я застала его в квартире сидящим на стуле в полной тишине. Аманда, отвернувшись к балконной двери, наверное, кормила Патришу. Но на самом деле она просто сидела спиной к гостю. Патриша спала в гнёздышке из подушки. Я поздоровалась. Стив буркнул какое-то приветствие, а Аманда даже не повернулась ко мне. Я, похоже, пропустила что-то интересное, но нарушать тишину ещё раз мне не захотелось.
— Я убеждаю Аманду поехать в Рино со мной, — наконец сказал Стив.
— В плане — с тобой? Ты не возвращаешься в Девис?
— Я съездил в Рино, помог миссис О’Коннор с очисткой гаража и обещал привезти Аманду.
— Они всё решили, без меня! — наконец открыла рот сама Аманда. — Вдвоём с моей матерью, будто я вещь.
— Хватит нести чушь, Аманда! — начал криком Стив, но тут же смолк, опасливо поглядывая на спящего ребёнка. — Зачем гонять в Рино Кейти? Зачем?
— Потому что она хочет поехать со мной, — пробубнила Аманда.
— Нет! — вновь громко выдал Стив. — Потому что ты хочешь, чтобы она поехала с тобой. Потому что ты боишься матери. Потому что тебе так лучше. Ты не думаешь о Кейти вообще! Признайся в этом!
— Я не собираюсь тебе ни в чём признаваться! — взвизгнула Аманда и тут же обернулась. — Мы решили так и так сделаем.
— Нет, вы так не сделаете! Кейти должна учиться. Ты и так испортила ей семестр.
— Я ничего ей не портила!
— Хватит, Аманда! Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Вы обе не спите. Как она поведёт машину столько часов?
— Мы остановимся…
— Хватит! Я специально приехал сюда за тобой. Я сейчас единственный вменяемый здесь водитель, пойми ты хоть это!
— Мне не нужна твоя помощь!
— А я её и не предлагаю. Это не для тебя.
Лицо Стива было абсолютно пустым.
— Ты надоел мне с Майком! Надоел!
— Майк тут ни при чём. Я делаю это ради Кейти. Поняла?
Непонятно, кому из нас Стив адресовал вопрос, но я ответила:
— Я сумею доехать до Рино.
— Но ты туда не поедешь. Потому что мы уже всё решили. А вы всё упаковали, потому самое лучшее время выехать — ночь. Пустая дорога. Мы действительно доедем за пять часов.