Одна беременность на двоих

Горышина Ольга

Ночник был выключен, но я всё равно смотрела в потолок, будто на нём отражался солнечный круг, и беззвучно шептала сумбурную молитву своему ангелу-хранителю, которому молилась последний раз, наверное, в детском саду. Я просила его дать мне силы пережить следующий день и особенно его вечер. Хотя я даже не могла придумать, как сообщить Аманде, что пойду в кино со Стивом.

Утром я долго сидела на кровати, обхватив колени поверх одеяла, и ждала, когда Аманда выйдет из ванной комнаты, но она, как на зло, слишком долго мылась, а сталкиваться с ней в душе мне совершенно не хотелось. Я проверила Фэйсбук, но никакого другого сообщения от Стива не получила, и он был оффлайн.

Я проверила прогноз погоды, и поняла, что похолодало, поэтому обогрев включался каждые пятнадцать минут. Его шум и разбудил меня, хотя я думала, что просплю завтрак, потому что уснула около четырёх утра, а сейчас не было ещё и девяти. Спать не хотелось, было какое-то болезненное оцепенение, которое я думала снять горячим душем и чашечкой кофе. Последний раз я пила кофе со Стивом, и от этого воспоминания меня передёрнуло. Лучше уж есть с ним попкорн, чтобы хруст лопающейся на зубах воздушной кукурузы заглушал стук сердца, бьющегося от негодования на пределе. Боже, как же я тебя ненавижу! Ну как же ты можешь быть таким хамелеоном! И Аманда такая же, как ни крути. Поэтому вы безумно подходите друг другу. Так какого чёрта вы оба беситесь, раздавая оплеухи всем подряд? Я так злилась, что даже не заметила, как начала грызть одеяло. Вот чёрт, так же никаких нервов не хватит!

Но в этот момент ко мне без стука вошла Аманда. Она уже была одета в джинсы и трикотажную футболку с длинным рукавами, которая у груди собиралась в гармошку, чтобы дать возможность животу занять внизу больше места. В этой кофте живот Аманды выглядел как-то меньше и даже не очень бросался в глаза, или мне не хотелось его видеть. Да и сама Аманда выглядела сегодня как-то иначе — моложе, что ли… Или же виной всему были ямочки на щеках, потому то она улыбалась. Как когда-то давно, два с половиной года назад, когда мы только познакомились.

— Ты чего так долго спишь? Мать уже биглов выгуляла и теперь ждёт нас за столом, а я, как помнишь, не хочу идти туда одна.

Я смотрела на неё исподлобья, и мне отчего-то хотелось сказать ей сейчас какую-нибудь гадость, чтобы она прекратила улыбаться. Но вместо этого я улыбнулась в ответ, поддаваясь цепной реакции, и скинула одеяло.

— Пошли сегодня в торговый центр пофотографируемся? Ты выглядишь обалденно!

Я чуть не выкрикнула — чего?! После пяти часов сна и выплаканных галлонов слёз? Ну издевайся, издевайся дальше.

— Может, даже успеем с Сантой сфотографироваться. Хочу посмотреть, там все тот же дедушка, которого я помню ещё со школы или другой, — продолжала радостно щебетать Аманда, пока я копалась в шкафу в поисках одежды, чтобы взять с собой в ванную. — Не бери ничего, кроме трусов. Мы же договорились, что ты выберешь что-нибудь у меня.

Я обернулась и хотела возразить, но вновь наткнулась на её идиотскую улыбку.

— К тому же, надо что-то рождественское надеть. У меня должны быть бело-красные джемпера. Пойдём скорее, мне не терпится увидеть тебя в своей одежде!

Я схватила трусы с лифчиком и пошла в ванную. Душ не принёс ни удовольствия, ни облегчения, потому что голова гудела от недосыпа и неприятных мыслей, которые никак не хотели занимать предназначенные им места на полочках логики. А может и нет никакой логики в действиях Аманды? Может, она живёт своими гормонами и сегодня делает одно, а завтра другое, не замечая ничего кругом? Может, она хотела спихнуть мне Стива, чтобы тот прекратил её домогаться, а он тоже, не желая рушить свою только начинающуюся профессиональную жизнь, ухватился за брошенную соломинку, надеясь, что она действительно справится с ребёнком без его участия. Ну, а мне Аманда не призналась

в отцовстве Стива, потому что прекрасно понимала, что я не буду встречаться с отцом её ребёнка. А теперь, когда я уже послала Стива, она не может сознаться, что поступила не очень-то честно по отношению ко мне. Но тогда получается, что она не такая и стерва, и если поверить, что Стив действительно почти что изнасиловал её в последнюю их встречу, во что я могу спокойно поверить, вспоминая то, как он виртуозно уложил меня в постель, то понятна причина, по которой она не желает видеть его рядом с собой.

Я выключила душ и стала с остервенением растирать себя полотенцем, аж до покраснения и так разогретой кипятком до розового отлива кожи. Может, пойти и сказать ей, что Стив хочет договориться с ней о ребёнке, хотя… С чего я вообще взяла, что в Стиве проснулась совесть? Может, стоит делать выводы после сегодняшнего вечера? С этими мыслями я и вошла к Аманде, которая уже завалила одеждой кровать, и я чуть ли не зажмурилась от пестроты палитры.

— Аманда, я не цыганка и не хиппи.

— Ты — художник, — Аманда тут же начала махать перед моим носом какой-то зелёной кофтой с фиолетовыми разводами и непонятной вышивкой. — Тебе должно пойти и по погоде сейчас…

— Ты же сказала, что нужно в санта-клаусовской палитре одеться…

— Ах — да, но… Ты точно бери её, потому что до вечера не будешь же в джемпере ходить. Я вообще не понимаю людей, которые весь декабрь ходят в рождественских джемперах и колпаках, ну да-к вкус-то насильно не привьёшь… Вот, надевай вельветовые красные брюки — точно подойдут к Санте! Или может красные колготки и белую юбку?

— Нет! — тут же закричала я, поражаясь серьёзному тону Аманды, заделавшейся в мои имиджмейкеры. — Дай мне что-нибудь одеть, потому что я не хочу стоять тут голой.

— Да? В доме, кажется, тепло, и мне нравится на тебя смотреть. Я в который раз убеждаюсь, что жутко тебя нарисовала и срочно надо рисовать тебя заново, только уже без этих тряпочек…

— Аманда!

Я вырвала у неё из рук красные брюки и легко влезла в них.

— Видишь, как влитые. Держи!

Она кинула мне джемпер, и я тут же его натянула, отложив по сторонам ворот.

— А ты?

— Пойду у матери возьму кофту с оленями и не буду застёгивать на животе. Я вообще думаю, что я всё это запакую, и дома пересмотрим. Что не понравится, отдадим в благотворительный магазин.

— Аманда, ты всё ещё наденешь. Не сходи с ума. Жизнь не кончится…

— А кто говорит, что она кончается с рождением ребёнка? — тут же отозвалась серьёзно Аманда. — Она просто будет другой, и я изменюсь. Наверное, мне уже не будут нравиться цветочки.

— А мне они и сейчас не нравятся, — ответила я, пытаясь остановить запихивание одежды в огромный пакет. — И вообще Стив пригласил меня сегодня в кино.

Я следила за выражением её лица и не могла не заметить, как оно на миг замерло, а потом губы растянулись в вымученной улыбке.

— Здорово, — произнесла Аманда очень тихо и сильнее придавила одежду в мешке. — Ну так надо тебя одеть по-человечески. Только скажи мне, продолжение у кино будет?

Я стойко выдержала её взгляд и чётко произнесла:

— Нет, я с ним спать не собираюсь.

— А зачем тогда идёшь в кино?

Я видела, как её пальцы сжали пластик пакета, будто желали выдавить из него сок.

— Потому что он пригласил меня в кино, чтобы убрать неприятный осадок нашего расставания.

— Но при этом он не пригласил меня. И даже не поставил в известность, что вернулся в Рино, — в голосе Аманды слышалась злость, я её ни с чем не могла спутать.