Одна безумная ночь
Шрифт:
Теперь, когда все стало ясно, Шарлотта осознала: произошедшая с ним перемена – из беззаботного гуляки он превратился в циничного женоненавистника – совпала по времени со смертью Грейс. Женщины, с которой он собрался бежать на континент.
Фэнси угрожающе зарычала, но, поглощенная своими думами, Шарлотта не придала значения этому предупреждению. К реальности ее вернул мужской голос:
– Добрый день, миледи.
Шарлотта вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Гарольд Раунтри. Расплывшись в улыбке, он снял
Она приняла букет и машинально поднесла его к лицу, вдыхая тонкий аромат.
– Спасибо, но... Боже, как вы здесь оказались?
– Вышел из дома Фейвершема, – ответил Раунтри, надевая шляпу. – Горничная сказала, что вы пошли прогуляться, и я отправился вас искать.
– Но к парадному крыльцу вы не подходили.
– Я вошел в дом через вход для прислуги. – Он едва заметно нахмурился; судя по всему, такое положение вещей его не устраивало. – Видите ли, мне не хотелось встречаться с Фейвершем.
Шарлотта с удивлением посмотрела па собеседника. Потом вспомнила, что сама же послала Раунтри записку, в которой сообщила, что граф запретил ему появляться в его доме.
– Весьма сожалею, мистер Раунтри. – Шарлотта в смущении улыбнулась. – Но может, вы согласитесь ко мне присоединиться?
Раунтри с опаской покосился на Фэнси, прятавшуюся за юбками Шарлотты.
– С удовольствием, мисс Куинтон.
– Насчет Фэнси не беспокойтесь, – сказала Шарлотта. – Она не причинит вам вреда, если будете держаться... на некотором расстоянии от меня. А теперь расскажите, как обстоят дела с вашей предвыборной кампанией.
Они зашагали по дорожке. Раунтри предусмотрительно сохранял безопасную дистанцию.
– Видите ли, мисс Куинтон, предвыборная кампания – довольно сложное дело. Не так-то просто убедить людей поддержать тебя, если не имеешь связей в светском обществе. Но не будем об этом. Я пришел сюда для того, чтобы обсудить вопрос более деликатного свойства. Скажите, вы уже обдумали мое предложение?
Его предложение? Ах, его предложение руки и сердца...
Шарлотта почувствовала, что краснеет. Она сегодня до утра не сомкнула глаз, вспоминая поцелуй другого мужчины. Поцелуй, мужчины, который никогда не сделает ей подобного предложения. Мужчины, о котором ей остается лишь мечтать.
А вот мистер Раунтри был готов на ней жениться. О, если бы только она могла отказаться от своего безнадежного влечения к Брэнду.
– Боюсь, я пока не приняла никакого решения, – проговорила она неуверенно. – Мне кажется, мы договорились о двухнедельном сроке.
– Я не мог ждать так долго! – заявил он с неожиданной горячностью. – Прошу простить мне, миледи, мое нетерпение. Но я не могу ни о чем другом думать – только о вас. Я был бы счастлив, если бы мог назвать вас своей женой.
Его слова не могли не взволновать Шарлотту. «Но все же, – подумала она, –
– Мне нужно еще время, чтобы как следует все обдумать. Я дам вам ответ на следующей неделе.
– Все дело в этой проклятой Лиге, – проворчал Раунтри. – Как же доказать вам, что я изменился?
Шарлотта решила воспользоваться случаем и задать Раунтри несколько вопросов – ей хотелось посмотреть, как он отреагирует на некоторые имена.
– Что ж, раз мы заговорили о Лиге... Скажите, вам что-нибудь известно о сэре Джоне Паркинсоне?
Раунтри остановился и уставился на нее в недоумении:
– О Паркинсоне? Неужели вы знаете этого мошенника? Надеюсь, у Фейвершема хватило ума не вводить вас в круг своих распутных приятелей.
– Мне приходится время от времени встречаться с ними. Вы бы оказали мне большую услугу, если бы поделились своим мнением о них. Что же касается Паркинсона, то он как будто вступил на праведный путь. Говорят, что он стал священником в Церкви Истинных Верующих.
– Да? Вот это действительно чудо.
Раунтри вряд ли смог бы правдоподобно изобразить такое искреннее удивление. Они возобновили прогулку, и Шарлотта, немного помолчав, продолжала:
– И еще я познакомилась с лордом Клиффордом Боном.
– С Боном?! – в ужасе воскликнул Раунтри. – Если этот негодяй захочет почитать вам свои стишки, не слушайте его.
– Вот как? Почему же?
– Потому что его... творения недостойны ушей благородной дамы.
Ей хотелось подразнить Раунтри, но она опасалась, что он начнет расспрашивать, где она провела вчерашний вечер.
– Хорошо, непременно воспользуюсь вашим добрым советом. Кроме того, я познакомилась с полковником Рансомом, служившим в кавалерии ее величества. Он, похоже, очень любезный джентльмен.
– О Господи, еще один распутник, – проворчал мистер Раунтри.
– Но он производит впечатление весьма достойного человека, – возразила Шарлотта. – Он обручен с леди Белиндой, дочерью лорда Поумроя.
– Молите Бога, чтобы она осознала свою ошибку, пока еще не поздно. – Мистер Раунтри понизил голос и посмотрел по сторонам – словно в кустах могли скрываться шпионы. – Не стоит общаться с подобным субъектом. Он вытворял такое, что даже Фейвершем краснел.
– Правда? А я-то уже думала, что хуже Брэнда распутника нет.
Мистер Раунтри нахмурился:
– Мисс Куинтон, пожалуйста, не просите меня распространяться на эту тему. Она не для ваших ушей.
Однако Шарлотта решила, что поступит разумно, если задаст еще несколько вопросов. Она снова поднесла к лицу букет, делая вид, что наслаждается ароматом, потом вдруг проговорила:
– А что вам известно о Джеймсе Уэдерби? Он довольно замкнутый человек, не так ли?
Мистер Раунтри сокрушенно покачал головой: