Одна душа, два тела
Шрифт:
— Готов? — Блейд критически оглядел его. Чос снова поклонился, надувшись и приняв чрезвычайно важный вид. — Тогда пойдем!
Предложив руку Лидор, странник повел ее вверх по ступеням, мимо изваяний каменных чудищ и бронзовых богов. Чос и четверка хайритов с франами на плечах шагали следом за господами. Они миновали цепочку недвижимых гвардейцев в сверкающих кирасах и, перешагнув порог широко распахнутой двери, очутились в огромном светлом зале, весьма торжественном и строгом.
Здесь толпилось множество народу, человек триста, не меньше, — чиновники и секретари, слуги прибывших на совет пэров и их телохранители. Этих последних было больше всего: Стражи Спокойствия в темных туниках с короткими мечами у поясов, стамийцы с луками и арбалетами за плечами, воины из Джейда в стальных кольчугах,
Чос, бесшумно выскользнув из-за хозяйской спины, двинулся вперед, сохраняя на веснушчатой физиономии напыщенно-важное выражение. Его цепь, обруч и браслеты ослепительно сверкали, шаг был нетороплив и тверд, края пышной мантии мели пол. Толпа расступилась, освободив проход к обитой серебряными бляшками двери в глубине зала.
По обе ее стороны высились фигуры двух герольдов или глашатаев — во всяком случае Блейд называл их так, сообразуясь с земными традициями. Они носили складчатые белоснежные одежды, напоминавшие римские тоги, обладали лужеными глотками и могли перекричать любого осла в базарный день. Парочка у двери имела при себе еще и цимбалы — медные диски, висевшие на груди, по которым следовало бить особыми молотками.
Завидев Блейда со свитой, правый герольд грохнул колотушкой в диск, и долгий протяжный звук воспарил к сводам просторного зала.
— Кто просит милости у Совета? — проревел правый глашатай. — Кто хочет лицезреть пэров Айдена, опору Пресветлого? Кто желает отдаться на их суд? Назови имя свое, и отца своего, род свой и звание, спутников своих и челядь, а также дело, по которому прибыл!
Целая анкета, подумал Блейд. Весь этот ритуальный допрос являлся совершенной чушью, данью обычаям старины — как и картинный строй гвардейцев, торчавших на лестнице. Холм, на котором стоял императорский дворец, и ведущую к нему дорогу охраняли невидимые стражи, засевшие в подземных смотровых камерах с незаметными амбразурами. Эти молодцы могли поразить из арбалетов любого нежелательного посетителя с двухсот шагов, и они точно знали, кто, когда и зачем ступил на серпантин, поднимавшийся вверх с площади Согласия.
Странник прислушался к речам Чоса, который важно втолковывал герольдам, что лицезреть пэров, опору Пресветлого, желает Аррах, сын Асринда бар Ригона, благородный нобиль, прибывший со своей супругой, а сопровождают их хайриты-телохранители да он сам, скромный секретарь. И явился сюда Аррах, сын Асринда, в назначенное время по вызову Совета, рассмотревшего его дело о титуле и наследстве и готового возвестить означенному Арраху волю императора, да будет с ним благословение светозарного Айдена и грозной Шебрет. Все это Чос проговорил без запинки и с подобающей учтивостью, так что оставалось лишь удивляться, откуда бывший ратник десятой алы пятой орды Береговой Охраны ухитрился нахвататься столь светских манер. Не иначе как у серестера Клама, решил Блейд, Клам являлся большим докой по части церемониала.
Правый герольд распахнул обитые серебром створки, а левый ступил через порог, тут же громоподобным басом объявив имя и звание просителя. Затем Блейд с Лидор проследовали в зал Совета, за ними — на правах секретаря — проскользнул Чос со своим кофром; хайриты же и их страшные франы остались за дверьми.
Помещение, в котором очутился странник, было сравнительно небольшим — цилиндрическая комната ярдов пятнадцати
— Хозяин! — прошипел Чос прямо в ухо Блейду. — Рыжий, который сидит третьим? Он самый?
— Да, — странник повел глазами на дверь. — Стой тут и постарайся не высовываться, пока я не позову.
— Буду тихим, как мышка под стопой Шебрет, — пробормотал слуга и замер, прижавшись к яркой драпировке; его внимательный взгляд ощупывал лицо бар Савалта.
Блейд, подхватив супругу под руку, направился по неширокому проходу к сидевшим в центре зала сановникам. Физиономии этих четверых застыли в важном спокойствии, остальные же, сидевшие у стен, с любопытством разглядывали дворянина из Диграны, претендовавшего на богатства и титулы бар Ригонов, а также его очаровательную супругу. По большей части пэры были мужчинами в самом соку, от тридцати до шестидесяти, так что не удивительно, что их внимание в конце концов сосредоточилось на Лидор. На нее стоило посмотреть! Опираясь на сильную руку Блейда, дочь опального Асруда плыла по залу словно лебедь в золотой короне, окутанный голубым облаком, и ее счастливому супругу довелось поймать не один завистливый взгляд.
Айнор бар Нурат, старший из братьев, поднялся им навстречу — вероятно, он председательствовал на этой встрече. Этот вельможа выглядел типичным айденитом, крепким, коренастым, с мощными плечами и гривой волос цвета начищенной меди. Блейд, знававший его кузена Айсора, погибшего в южном походе, невольно прищурил глаз. Айсор, худощавый и смугловатый, совсем не походил на двоюродного брата. Поговаривали, что в жилах его течет капля ксамитской крови, и если это было правдой, то судьба сыграла с ним злую шутку, ибо свой конец он нашел на копьях ксамитской фаланги.
Бар Нурат приветственно поднял руку и покосился на Савалта, изучавшего молодую чету холодными глазами.
— Почтенный Амрит, ты рассмотрел все документы, касающиеся предстоящего нам дела. Ты не раз встречался с нобилем из Диграны, именующим себя Аррахом, сыном Асринда, из боковой ветви бар Ригонов. Готов ли ты свидетельствовать, что этот человек перед нами?
Савалт, снова окинув Блейда многозначительным взглядом, неторопливо кивнул.
— Да, это он. А женщина рядом — его супруга Лидор, дочь Асруда бар Ригона, уличенного в преступном сокрытии сведений, кои интересовали самого Пресветлого. Я никогда не видел ее, но мои люди составили самое точное описание.
Блейд почувствовал, как вздрогнула Лидор, и крепко сжал ее руку. Лицо его подруги оставалось, тем не менее, невозмутимо спокойным; она превосходно владела собой и не собиралась выказывать слабость перед человеком, сгубившим ее отца.
— Готов ли ты свидетельствовать, почтенный Амрит, что Асруд, глава рода бар Ригонов, мертв? — продолжал допрос бар Нурат.
— Да. Он умер, а до того был лишен пресветлым императором достоинства пэра и изгнан из Совета. Его земли были конфискованы, равно как и иные богатства, мастерские, корабли и верфи — кроме жилища в западном предместье Тагры, которое милостью пресветлого было оставлено его детям, сыну Арраху и дочери Лидор.
Бар Нурат поднял голову, повернулся и медленно обвел взглядом сидевших на подиуме пэров.
— Все слышали слова почтенного бар Савалта, верховного судьи и Стража Спокойствия? Асруд бар Ригон мертв! А это значит, что древний род остался без главы… — он выдержал паузу. — Есть ли у кого-то иные сведения о судьбе Асруда? Или же все признают факт его смерти? Ты? — его серые зрачки впились в Лидор. — Что скажешь ты, его дочь?
Губы молодой женщины шевельнулись, голос ее был хрипловатым, но твердым: