Одна и без оружия
Шрифт:
Подняли меня, усадили в кресло. Нашатырь к носу. Вмиг мозги прочистились. Глаза сами открылись.
Вокруг те же лица, хмурые, не предвещающие ничего хорошего. А я и не жду. Понимаю, проиграл, и надо платить теперь по их счетам.
— Жив, курилка? — перегнулся ко мне через стол Главный.
Вижу, он еще не пришел в себя. Бледный, пальцы рук подрагивают, заставляет себя улыбнуться, чтоб показать, какой он крепкий мужик: даже в смертельной опасности не теряет самообладания. Но меня-то чего дурачить. Всего несколько минут назад, увидев у меня в руках пистолет, весь затрясся и забился в самый дальний угол комнаты. А теперь строит из себя героя. Вот девчонка — другое дело.
— Кто послал тебя ко мне в гости, скажешь или нет? — уже второй раз спрашивает он, а я никак не могу отвлечься от своих дум и вникнуть в суть его вопросов.
— Если не убьешь, все расскажу, — поставил я условие, хотя понимал, что его слово ничего не стоит.
— Зачем мне тебя убивать, я не зверь, — ласково, как с родным, заговорил директор. — Будешь умницей, отпущу на все четыре стороны и еще денег дам на дорогу. Это те, кто послал тебя, крови хотят, а мы только по хорошему действуем, убеждением и приличной упаковкой. Не веришь, спроси у ребят. — И он рукой показал на Ию и стоящего рядом с ней парня.
Верю вам. Послал меня Гиви. Он страшно зол, убежден, что вы подставили его и обложили со всех сторон. — Я не стал ничего скрывать, зачем? Пусть эти два монстра вгрызаются друг другу в глотку. Специально подчеркнул, насколько опасен сейчас Гиви для фирмы Александра Михайловича. Если он не примет против Гиви экстренных мер, то последствия могут быть хуже некуда. Мой неудавшийся визит его не остановит. Наоборот, он придумает другой, более верный путь для исполнения своего приговора.
— Хорошо, хорошо, — одобрительно кивал головой директор, выслушивая мои признания. Когда я кончил, он спросил: — Так ты на нашей стороне?
— В этом можете не сомневаться, — быстро ответил я, уловив в его словах надежду.
— Прекрасно, — радостно потер он ладони и задал коварный вопрос: — Предложи тогда, как свой, заинтересованный человек, что надо сделать, чтобы обезвредить Гиви?
— То же, что он хотел сделать с вами, — без запинки ответил я и тут же спохватился: — Ах, да, забыл, у вас же другие методы.
— Ничего, продолжай, — поощрил мое предложение генеральный директор и подбросил еще вопросик: — А где и как ты думаешь достать его?
Я вдруг сообразил, что Александр Михайлович незаметно втягивает меня в свою игру. Это как в армии: не лезь с идеями, тебя же заставят их осуществить. Но у меня не было иного выхода, как только подыгрывать ему и делать вид, что ничего не понимаю.
— Существуют три проверенных способа, — с видом знатока изрек я. — Это пистолет, нож и яд. В зависимости от обстановки любое из них действует безотказно.
— А мой удар уже не в счет? — неожиданно вмешалась Ия. — Для убедительности могу повторить.
— Да, да, — заторопился я, — действительно, удар… — хотел было назвать ее имя, но, заметив, как она слегка качнула головой, сказал просто: — каратистки может стать четвертым видом оружия.
— Я бы его поставила на первое место, — произнесла она.
— Ладно, не будем спорить, не в этом суть, — постучал ладонью по столу Главный и снова задергал меня: — Скажи лучше, где пасется твой бывший шеф?
Этот вопрос тоже был для меня довольно успокаивающим. Слово «бывший» я воспринял как тонкое напоминание, что теперь моим шефом может быть он, Александр Михайлович. Это означало ослабление угрозы
— Гиви неуловим, у него нет постоянного места жительства, и никто не знает его адреса. Он сам находит своих ребят, дает им указания, собирает с них дань, вознаграждает каждого, устраивает совещания то в парке, то в кинотеатре, а то у кого-нибудь на квартире.
— Что, и бабы постоянной у него нет? — с сомнением спросил Александр Михайлович.
— Этого никто не знает. Кажется, в Тбилиси у него жена и дочь, но о них он никогда не говорит. Правда, пропадает иногда на неделю-другую, а то и на целый месяц. Наверное, к ним ездит.
— Такой уж он и неуловимый! — усмехнулся директор. — Просто не хочешь назвать адрес, смотри, дело твое.
— Ей — богу, не знаю, — взмолился я, почувствовав, как твердое дно уходит из под ног и я начинаю тонуть. — Могу указать ресторан, где он часто обедает, — ухватился я за соломинку.
— Неплохо, — похвалил Главный. — Где же?
— На Суворовском бульваре есть Дом журналистов. Там ресторан, Гиви у них частый гость.
Александр Михайлович откинулся на спинку стула и, довольный, потянулся. Кажется, ему надоел допрос. Интересно, что он сейчас придумает. На меня уже не смотрит. Пальцем поманил к себе Ию.
— Возьми его и побереги в приемной, — распорядился он, имея в виду меня. Глянул на парня: — А ты погоди: дело к тебе есть.
Ия бесцеремонно ткнула меня в плечо:
— Пошли!
В приемной никого не было. Девушка-секретарь куда-то отлучилась, и мы могли перекинуться несколькими словами.
— Здравствуй, опять пришлось встретиться, ты извини, что так получается, — первым начал я закидывать удочку в надежде, что она поможет мне выбраться отсюда.
— А вы никак не успокоитесь, — вместо приветствия произнесла Ия, — неужели не надоело в тюрьме дни коротать?
— Даю слово, завяжу, если поможешь в последний раз.
— А куда денетесь, если нет ни жилья, ни работы, одни лишь завязки в преступном мире?
— Уеду куда глаза глядят, забьюсь в глушь, начну все с нуля.
— Хотелось бы верить.
Я признался Ии, что давно решил порвать с криминалом, найти нормальную работу, даже жениться подумывал. Гиви появился и, наобещав золотые горы, вовлек в свою компанию. И пошло, поехало. Это как в болото провалился — выбраться обратно уже нет сил. Но сейчас, уверен, хватит воли завязать с ним и начать другую жизнь, иначе пропаду. Конечно, если выберусь отсюда.