Одна истинная королева. Книга 2. Созданная из тени
Шрифт:
Натаниель собирает остаток сил.
Коридор приводит нас к решетке из вулканического стекла. Она выглядит так, словно сталагмиты и сталактиты проросли навстречу друг другу, а ветер, дующий в этом тоннеле, отполировал их до блеска. За решеткой на стенах висят факелы, освещающие овальную залу. Не похоже, что здесь есть врата или какой-то проход. Что же это, клетка? Да быть такого не может. Для кого?
– Мне здесь не по себе, – сипит Натаниель.
Он не лег – рухнул на землю, а я снова запаниковала. Надо найти того, кто
– Покажи мне, – раздается вдруг чей-то голос.
Я испуганно вскрикиваю. Кто это? Тонкий девичий голос как-то не вяжется с твердостью, холодом и безысходностью этого места. Такой звонкий, что кажется, будто со мной говорят музыкальные часы.
– Пожалуйста.
Я на подгибающихся ногах подхожу к решетке. Ну, точно. В тени одной из колонн стоит девочка. У нее короткие черные волосы – она будто сама их остригла, – а большие глаза кажутся то зелеными, то золотыми. Кожа у девочки до того бледная, что на лбу и висках видны фиолетовые прожилки. Она очень худенькая, одета в простое поношенное платье. Глядя на ее босые ноги, я с болью вспоминаю Грейс.
– Что?.. – голос срывается, и я прочищаю горло. – Что ты здесь делаешь?
– Пожалуйста, покажи мне небо. И ночь, – губы девочки улыбаются, но взгляд очень серьезный.
Внутри у меня все дрожит. Хочу отшатнуться, но не могу. Но нечто крохотное и отважное во мне заставляет подойти к решетке вплотную.
– Кто ты? – интересуюсь я.
Правильнее было бы спросить: «Что ты?»
Девочка молча улыбается. Ее взгляд будто невольно скользит к руке, в которой я сжимаю Церцерис.
– Назови свое имя, – требую я. – Тогда покажу медальон.
«Отвратительная идея!» – кричит интуиция.
Девочка наклоняет голову – звериный жест, напоминающий мне волков.
– Я не могу.
– Почему?
– У меня нет того, что тебе нужно.
У нее нет имени? Дивиться тут нечему. У Грейс тоже не было имени, когда мы только познакомились. Может, девочку заперли здесь в наказание.
– Ты служанка?
– Да. – Она улыбается еще шире.
– Почему тебя здесь заперли?
– Мне не позволено служить. Теперь покажешь?
«Нет, нет, нет. Не надо, не надо!» — Предупреждение проносится в голове жемчужной нитью, и я понимаю, кто мне его послал. Лиаскай.
«Почему нет?» – сосредоточившись, мысленно спрашиваю я.
Перед внутренним взором мелькает корона. Тиара Стелларис.
– Кому ты желаешь служить? – выдавливаю из себя я, окидывая девочку взглядом. Сколько ей лет?
– Лиаскай, – отвечает она, словно это нечто само собой разумеющееся. – Так можно посмотреть?
Я снова открываю Церцерис. Сапфиры блестят, словно настоящие звезды, а из трещины сочится мгла, и я не знаю, хорошо это или плохо. Вытянув шею, девочка смотрит на медальон, и ее улыбка становится радостной.
– Ты знаешь этот Церцерис, – догадываюсь я.
– Очень хорошо. Я хочу его потрогать.
– Нет.
У меня по коже пробегают искорки, словно от легкого удара током. Я перевожу взгляд на девушку и вдруг вижу на ее лице горе.
– Церцерис поврежден, видишь? Боюсь, он сломается, если…
«Если к нему прикоснется кто-то, обладающий твоей силой», – собираюсь сказать я, но слова застревают в горле.
– Он не поврежден, – говорит девочка, прижимаясь лбом к решетке. – Я просто изменила его. Мне пришлось это сделать, чтобы он вернулся ко мне.
– Так Церцерис принадлежит тебе? На нем знак твоего клана?
Не нравится мне это. Вот скажет эта юная особа «да», и окажется, что мы родственники.
Но девочка качает головой и заливается смехом, звонким, как колокольчик.
– Значит, ты чароносец? – предполагаю я.
Кто кроме них может изменять Церцерис?
– Я не принадлежу клану, – отвечает девочка. – Они все принадлежат мне.
И тут в ее узком безобидном личике я вижу кое-кого другого. Мрак, тень и зло. У них есть кое-что общее: одиночество.
– Сюда приходил междумирец, – догадываюсь я.
От одной мысли пробирает дрожь, ведь это было так давно. С тех пор прошло лет десять.
– Он пытался освободить тебя, да?
От сожаления лицо девочки кажется темным, несмотря на пляшущий свет факелов.
– Он стоял на том же месте, где сейчас стоишь ты. В одной руке он держал Церцерис, а другой сжимал мою ладонь. Он собирался вытащить отсюда. Я предупреждала, что ничего не выйдет. Это место защищено чарами.
– Вас разорвало, – шепчу я. – Вы существуете в обоих мирах лишь наполовину.
Что же она такое, если выглядит так прекрасно, даже утратив свою половину?
– Именно так. Мой слуга потерпел неудачу. Но ему удалось забрать мою ненависть в тот мир, о котором он рассказывал. Без ненависти мне живется гораздо легче.
– Но как ты здесь живешь? Кто о тебе заботится?
Я вслушиваюсь в клокот, раздающийся в глубине гор. Вдруг появятся те, кто охраняет эту девочку?
– Представь, будто Лиаскай даровала тебе бессмертие, чтобы ты могла ей служить, – говорит девочка. – Как думаешь, это благословение или проклятие?
Дыхание замирает у меня в груди. Бессмертие. Эта девочка бессмертна? Ей многие сотни лет? Сколько она томится в этой каменной клетке? Нет, такое… Но мы же в Лиаскай, а здесь нет ничего невозможного?