Одна из нас мертва
Шрифт:
– Вы можете сесть вот сюда. – Дженни показала на кресло. Я услышала, как Кристал сказала, что ей надо подровнять волосы и сделать маникюр и педикюр. Дженни надела на нее парикмахерский пеньюар и начала расчесывать ее длинные светлые волнистые волосы.
– Как вы устроились у нас в Бакхеде? – спросила Дженни.
– Хорошо. – Кристал говорила тихо, слишком тихо. Мне было трудно расслышать ее, и она то и дело поглядывала на меня в зеркало.
– Готово, – сказала Киша, встав и улыбнувшись мне. – Десять минут, и лак на них высохнет. Десять минут. – И она подняла обе руки, растопырив пальцы. – Я кивнула, одними губами
– Я рада это слышать, – проговорила Дженни. Было видно, что она тоже чувствует себя неловко. – Вы хотите что-нибудь выпить?
– Да, будьте так добры, – робко ответила Кристал. – Что-нибудь крепкое.
Дженни кивнула. Киша налила в стакан водки с содовой и протянула его ей.
– Спасибо. – Она поднесла соломинку к губам и пила, пока та не начала производить чавкающий звук. Киша немедля налила ей еще. Я продолжала пить свое вино, уставившись на Кристал.
– По-моему, мы еще не представились друг другу. – Я встала со своего кресла, приподняла пальцы ног и осторожно подошла к Кристал, протягивая руку. – Я Шеннон Мэдисон, – сказала я. – Дженни нервно завертела в руке свою расческу, а лицо Киши сморщилось. Они опасливо переглянулись. Но мне было плевать.
Кристал выпростала руку из-под пеньюара и обменялась со мной рукопожатием.
– Меня зовут Кристал. – Ее взгляд встретился с моим, но уже через несколько секунд она отвела его.
«Слабые люди не способны долго смотреть в глаза».
– Кристал – а как дальше?
– Кристал Мэдисон, – кашлянула она.
– Мэдисон? Что ж, тогда мы, должно быть, приходимся друг другу родней. – Я засмеялась, с трудом направляясь к своему креслу с помощью Киши.
– Не опускай пальцы ног, – сказала она, когда я сделала несколько больших нетвердых шагов.
Кристал схватила свой стакан и начала усиленно сосать свой коктейль через соломинку.
«Наверное, именно так она и увела у меня мужа».
– Кстати, как поживает Брайс? – Я вскинула бровь и ухмыльнулась. Мне хотелось заставить ее чувствовать себя не в своей тарелке. Сама я уже несколько месяцев чувствовала себя не в своей тарелке. И хотела, чтобы и она почувствовала себя так же.
Она поставила свой пустой бокал на стол.
– С Брайсом все хорошо.
Ее взгляд метался по залу, пытаясь отыскать что-нибудь, на чем можно было бы сосредоточиться. В конце концов она просто достала свой телефон. Лак на ногтях пальцев моих ног уже высох, и я могла бы уйти, но мне не хотелось этого делать. Кристал была для меня чем-то вроде сказочного единорога. Она казалась мне нереальной, и все же сейчас она сидела прямо передо мной. Когда Брайс сказал, что он уходит от меня, я не поверила. Когда сказал, что у него есть другая женщина, я не поверила. Когда вручил мне свидетельство о разводе, я не поверила. Даже когда к дому подъехал грузовик для перевозки моих вещей, я не поверила. Когда я переехала из нашего дома в квартиру, я не поверила. Теперь я сидела перед женщиной, из-за которой все это произошло, и я все так же не могла поверить.
– А ты знала, что Брайс женат, когда трахалась с ним? – со злостью выпалила я.
Глаза Кристал широко раскрылись. Дженни оторопело разинула рот. Киша не знала, куда смотреть. Я улыбнулась. Кристал неловко кашлянула, затем посмотрела в зеркало,
– Нет, – твердо ответила она. И повернулась ко мне.
Дженни отошла в сторону. Я положила ногу на ногу и принялась покачивать ею, ожидая объяснений.
– Мне жаль, что он бросил вас, правда жаль, – сказала она. – Я узнала, что он женат, только после того, как влюбилась в него. Так что вы можете не беспокоиться. Он разлюбил вас не из-за меня. Он разлюбил вас из-за вас самой. – Она опять отвернулась.
У меня отвисла челюсть. «Да как она смеет говорить со мной подобным образом? Что она вообще может знать о любви? Ей же всего двадцать пять лет. Она еще ребенок». Но слова застряли у меня в горле, а когда я наконец собралась ответить, на парадной двери зазвонил колокольчик.
– Привет! Мне надо срочно спасти ноготь, – послышался голос Оливии. Она впорхнула в зал и, увидев меня, остановилась как вкопанная. Затем быстро перевела взгляд на Кристал и снова уставилась на меня.
– Какого черта? Что ты делаешь тут? – вопросила она, и я не сразу поняла, что она говорит не с Кристал, а со мной.
– Что ты имеешь в виду? Я клиентка этого салона, – ответила я, повысив голос и говоря заплетающимся языком.
– Дженни, я думала, что членство Шеннон будет отменено, – резко сказала Оливия.
Я широко раскрыла глаза и взглянула на Дженни, затем на Оливию и снова на Дженни.
– Я никогда этого не говорила, Оливия. Она сделала все свои положенные ежемесячные сеансы и заплатила за них.
Я встала со своего кресла и надела туфли.
– А какое тебе до этого дело, Оливия?! – заорала я.
– Шеннон, замолчи, – презрительно скомандовала Оливия, уперев руку в бок.
– Что-о? Никто не смеет приказывать мне замолчать, и уж тем более женщина, похожая на надувную куклу для сексуального удовлетворения!
Я, пошатываясь, выпрямилась. Оливия была моей подругой, и вдруг теперь просто потому, что у меня больше не было мужа, она повела себя со мной так, будто я была никем, как будто меня вообще не существовало.
– По крайней мере, я не старуха! – завопила она, брызгая слюной и произнося слова гнусаво. Я была всего на несколько лет старше ее.
– Сейчас же замолчите обе! – жестко сказала Дженни.
– Пошла ты к черту, Оливия!
– Хватит, или я исключу вас обеих. – Дженни скрестила руки на груди.
Я тут же замолчала.
Оливия топнула ногой:
– Ты можешь починить мой ноготь или нет?
– Его может починить Киша, – ответила Дженни.
– Очень на это надеюсь. Ведь это я сделала тебя тем, что ты есть, Дженни. Давай не будем об этом забывать, – бросила Оливия, обернувшись и устремив на Дженни испепеляющий взгляд.
Дженни повернулась к Оливии и подошла к ней вплотную. Оливия сделала шаг назад. Наверное, она боялась потерять свое престижное членство. Я надеялась, что Дженни выгонит ее прямо сейчас. Возможно, Оливия и помогла Дженни сделать ее салон тем, чем он был, но это был салон Дженни. Он процветал благодаря ее яркой индивидуальности и таланту. Люди любили Дженни. Она была глотком свежего воздуха в городе, переполненном жадностью, ложью и развращенностью сердца и ума.