Одна на две жизни
Шрифт:
Руку обдало жаром и холодом одновременно. Огнем горело то место, где выступила капелька крови, а вся остальная кисть казалась погруженной в лед.
— 3-зови! — низким голосом прорычала прорицательница.
— Марек…
Женщина в кресле напротив вдруг дернулась, подскакивая и выгибаясь дугой. Девушка отпустила руку Агнии, и она отпрянула, сжимаясь в комок и борясь с желанием вскочить и убежать. Вытаращенными от ужаса глазами она смотрела, как Мадаму Ноа корчит припадок.
Он прекратился так же внезапно, как и начался. Женщина выпрямилась, властным жестом провела ладонью по блестящему
— Агния?
Голос был женский, но вот интонация…
— Марек?
— Агния…
— Марек! Марек, это ты?
— Марек… — Тот или та, что сидел в кресле, повел головой из стороны в сторону, словно осматривая помещение. — Ну да. Это я. Я был Мареком… Что ты хочешь у меня спросить?
— Я… — Агния растерялась. Еще минуту назад на языке были сотни слов — и вот не осталось ни одного. — Я… скучаю без тебя, Марек!
— Я тоже. Тут так пусто и холодно одному…
— И мне тоже… без тебя.
— Иди ко мне!
— Нет, — прошипел на ухо чей-то голос. Две руки легли сзади на плечи, заставив ее остаться в кресле.
— Иди ко мне! — вскрикнул дух голосом пророчицы. — Помоги мне!
— Марек, милый! — Агния рванулась, но девушка держала ее крепко и успела шепнуть:
— Не поддавайся! Просто задавай вопросы, пока есть время.
— Марек… — По щекам потекли слезы. — Марек… Я не знаю, что спрашивать. Марек, Ариэла арестовали! За то, что он убил Фила Годвина…
— Фила. — Голос споткнулся. Прорицательница захлопала глазами, изображая удивление. — Впервые слышу…
— Да! Он убил его этой ночью! Заколол этим своим кортиком. Представляешь! Теперь-то он за все заплатит…
— Заплатит… Заплатит… Заплатит… Ы-ы-ы!
Прорицательницу внезапно скрутило, словно от невероятной боли. Она завыла, забилась в судорогах, глаза закатились так, что стали видны белки, на оскаленных губах появилась пена. Откуда-то выскочила девушка-помощница, всплеснув руками, кинулась к ней, пытаясь удержать припадочную в кресле. Метнула через плечо испуганный взгляд, и одного этого оказалось достаточно, чтобы Агнию как ветром сдуло. Даже не попрощавшись, она бросилась бежать. Вслед ей неслись дикие вопли прорицательницы и на миг перекрывший их крик девушки:
— Задержитесь!
Сломя голову Агния вместе с Лиманией выскочила обратно в тот проулок и без сил привалилась к стене. В двух шагах от них город жил своей жизнью. По улице ходили люди. Цокали копыта лошадей. Мимо пробежал посыльный-сатир, бросил любопытный взгляд на соплеменницу, но не задержался. Где-то прозвенел колокольчик. Звонко закричал мальчишка-газетчик:
— Свежий номер «Имперского вестника»! Таинственное убийство в доходном доме! Месть или ритуал? Кайтарра снова поднимает голову!
Скрипнула дверь. Выглянула девушка — помощница прорицательницы.
— Что? — вздрогнула Агния.
— Уходите, — быстро промолвила она.
— Но почему? Я только хотела узнать…
— Я бы сама хотела узнать, что произошло, — честно призналась девушка. — Такой припадок с нею впервые… Но она в последнее время работала на износ, так что, может быть, всего лишь совпадение. Когда она придет в себя, я постараюсь ее расспросить, в чем
— Капустная улица, дом шестнадцать. Это в цеховом квартале.
— Я запомню. Кстати, с вас два империала. За визит.
Агния без лишних слов отдала деньги и пошла прочь. Она чувствовала себя странно. Почему Марек ничего не сказал?
Свеча ему не полагалась, и камера постепенно стала погружаться в темноту. Ариэл какое-то время расхаживал по ней из угла в угол, вспоминая свой разговор со следователем и прикидывая, чем ему это грозит. Следствие вряд ли затянется — такая неопровержимая улика, как опознанное орудие убийства, не должна оставить сомнений. Но все равно месяца полтора тут точно придется провести. Потом — суд, короткий и формальный. И… сколько сейчас он получит за убийство, которого не совершал? Если пошлют запрос в канцелярию полка, оттуда может прийти положительный отзыв — лейтенант Боуди был на хорошем счету у сослуживцев, хотя не обошлось и без пары взысканий. Правда, потом, в университете, он не показал себя прилежным студиозусом, но ведь и учился он больше ради Марека, чем ради науки.
Устав ходить, он прилег на кровать. Темнота сгущалась. Из открытого окошка — стекол нет, только решетка, так что зимой тут, наверное, ужасно холодно — доносился тихий шум засыпающего города. Как там Агния? Что делает? Она, конечно, ни разу не навестит его в тюрьме, а вот на суд может и прийти, чтобы полюбоваться на поверженного врага. Эх, если бы знать заранее…
Шорох. Нет, скорее шелест. Крысы? Тут? Так быстро?
Приподнявшись на локте, Ариэл посмотрел в тот угол, откуда доносились странные звуки, и неожиданно почувствовал страх. Тьма в том углу сгустилась так, что казалась каменной. И по ней змеилась белая вязь морозных узоров. Камень на глазах покрывался инеем. И странно, но Ариэл вдруг обрел способность видеть в темноте. Узоры можно было рассмотреть до мельчайших деталей. Но одновременно крепло чувство, что все это — для отвода глаз.
«Догадался, — прошелестел тихий безжизненный голос. — Ты всегда был умным… Умнее, чем хотел казаться…»
— Ты кто? — откликнулся Ариэл. При выдохе с губ сорвалось облачко пара. А тут действительно похолодало.
«Не узнаешь? Да это и не нужно. Я тебя узнал — это главное. Ты ни капельки не переменился…»
— Я могу тебя увидеть?
По голосу определить, кем был собеседник, не представлялось возможным. Мужчина. Не старый. На этом все.
«Смотри».
Во мраке проступил призрачный силуэт, но лица было не разобрать. Впрочем, Ариэлу это особо и не было нужно.
— Я ни в чем не виноват, — сказал он.
«Неправда», — прошелестел тихий голос.
— Я ни в чем не виноват, — упрямо повторил Ариэл. — Ты это знаешь.
«Я много чего знаю. Даже больше, чем ты».
— Агния… — Это имя само пришло на ум. — Где она сейчас?
«Дома».
— С нею… все будет в порядке? Сейчас, когда я и… ну, кое-кто еще… когда рядом с нею никого нет…
«Ты уверен, что никого?»
— Сатирра? Эта трусиха, повсюду рассыпающая свои орешки и не умеющая связать двух слов? У нее даже рогов нет!