Одна на троих. Простушка для мажоров
Шрифт:
В общем, через час мы втроём кое-как выбираемся из-под пристального взора генерала Гордина. Выходим к забору.
– Она, наверное, спит уже, – хмыкаю.
– Не гунди, сейчас в лучших традициях Шекспира, полезем в окно, – заявляет Саня.
– И что? У неё бабушка дома, некрасиво это, – не скрывая скепсиса, говорит Данила.
– Это уже Верочка сама решит, погнали.
В общем, нарядившись в брендовые шмотки и кожанки, ибо ночью даже летом прохладно, топаем к участку нашей Веры. Чем ближе подходим, тем сильнее
Блядь, я хочу её!
– Так… – подходим, Даня смотрит на безжалостно закрытые на массивный замок ворота, – лезем, пацаны.
– Высоковато, – оцениваю риски.
– Самый ловкий и смелый получает девочку, – подмигивает Санька, – вы тут оставайтесь, а я полез к Вере. Пощупаю её везде, поцелую как следует.
– Блядь! – стаскиваю куртку, затем цепляюсь за забор.
В общем, спустя некоторое время, ценой неимоверных усилий, боли, порванных штанов мы оказываемся на участке Верочки. Словно недоделанные синоби*, крадёмся по темноте.
Балансируем, чтобы не повредить какой-то очень важный цветок. С утра, как приехали, Саша случайно наступил на клумбу Людмилы Никитичны…
Что могу сказать, таких витиеватых эпитетов в свой адрес не слышал ни один детдомовец…
– Тихо, – шепчет Даня, – смотрите! На втором этаже свет горит! Наверняка Верка нас ждёт!
– А вдруг спальня бабушкина? – решаюсь сыграть роль здравого смысла, – пиздец нам будет. Деду твоему сдадут и хуй мы ещё Верочку пощупаем!
– Кто не рискует… – начинает Саня свою песню.
– ДА В КУРСЕ МЫ, БЛЯДЬ! – рычим с Данилой, – тогда ты первый лезешь. Если что, мы ни при чём.
– Да похуй, – Саня начинает карабкаться.
Как же Верку-то хочется! Пах сводит от одной мысли, что она там сейчас в ночной рубашке, под которой ничего нет. Очень красивая девочка, пиздец просто!
Саня скрывается в окне, я подрываюсь и лезу следом. Даня офигевает, но меня ведет чистое и искреннее желание присунуть лучшей девчонке в мире. Адреналин бушует в крови.
Блядь, я никогда к девушке не лез в окно!
Буквально вваливаюсь внутрь. И увиденное повергает меня в шок…
*Синоби – ниндзя
Глава 7
Я никогда не сомневаюсь. Этому меня научил детдом. Там либо ты действуешь и взбираешься на вершину пищевой цепочки. Либо тебя сжирают, делая жертвой. Опуская, унижая. Победи или сдохни. Вот моё кредо.
Это как тюрьма… где-то даже хуже.
Так что пока мои друзья ругаются, я лезу к Верке в окно. Знаю, что она там. Между нами с самого первого раза установилась крепкая связь. Эта девчонка будет моей!
Вваливаюсь в окно. Замираю…
– Саша? – Верка сидит, в красивом коротком платьице, накрашенная, – я уже спать собралась.
Дует свои пухлые губки, обижается.
– В этом платье? – в два шага оказываюсь рядом, хватаю девочку за руки и рву на себя, – а я думал, ты спишь голенькая.
Прижимаю её, нагло гуляю по сладким изгибам. Какая же сексуальная крошка!
– Саша… ммм! – она возмущается, я же затыкаю сладкий ротик поцелуем.
Нагло засовываю язык к ней прямо в горло, трахаю в рот, не жалею. Рядом с Верой я как животное дикое. Задираю платьице, сжимаю упругие булочки.
– Ты ахуенная вообще… я по тебе просто с ума схожу, – оставляю на сладкой попке алые следы пальцев.
– Саш… погоди… ммм! – она стонет, когда я сдвигаю ее тонкие стринги, проникаю в киску.
– Горячая… и мокрая. Что ты тут одна делала? Вспоминала, как мы драли тебя на пляже и ласкала свою девочку? – рычу в сладкие губы.
Вера кусает губки, отворачивается и краснеет. Неужели и правда она своими шаловливыми пальчиками… сука, у меня стояк!
Следом в комнату вваливается Тоха. Он пучит глаза, смотрит, как я нагло тискаю самую лучшую девочку. Осматривается. Даня тоже влезает, закрывает за собой окно.
– Что вы здесь делаете? – слегка меня отталкивая, спрашивает Вера, – уходите сейчас же!
– Прости, детка, – Даня виновато топчется, – нас задержали. Пойдем сейчас на озеро, ммм? Или… куда-нибудь подальше, где мы тебя всю…
– Выебем, – довольно скалится Антон.
Наш «брошенка» с появлением Верки словно ожил.
– Я не… не могу! На дворе ночь! – она дрожит в моих руках.
Тыкаюсь носом в сладкую шейку, вдыхаю нежный аромат девичьей кожи.
– Вера?! – раздается за дверью, – с кем ты разговариваешь, внученька?
– Ой, – Вера округляет глаза, – бабуля проснулась. Что делать-то?
– Короче так, малышка, сейчас мы вылезаем обратно… иначе прям здесь тебя отымеем. А ты выходишь через дверь. Сможешь? Отправь бабушку отдыхать, а сама прошмыгни через заднюю дверь. Окей?
– Да, – пищит она.
– Отлично. Тогда давай, встретимся у ворот. Парни, сматываемся!
Мы быстренько вываливаемся со второго этажа. Шлепаем вдоль высокой живой изгороди, согнувшись в три погибели. Никогда я ради девчонки так не напрягался. Но, сука, как же это круто!
– Верку хочется, – бормочет Даня, – она для нас нарядилась. Видели, какая красивая?
– Угу, а мы облажались, – канючит Тоха.
– Да хватит уже ныть, блядь! – шикаю на младших, – хотите девочку?
– Да! – оба кивают, как болванчики.
– Тогда заслужите! Вон! Тут подождем, – мы подбираемся к воротам, выскальзываем с участка.
Веры пока нет. Выходим на дорогу. Её освещает лишь одинокий фонарь с соседнего огорода.
– Ну и что это было?! – Вера выходит, поправляет короткое платье, – что за стадо похотливых бизонов разбудило мою бабулю?!