Одна ночь со шпионом
Шрифт:
– Это же замечательно, – продолжала Джулия, видя, что Маркус молчит.
Маркус нежно коснулся ее щеки.
– Кто знает, кто знает… – пробормотал он.
– Мне кажется, я поняла, почему не могу быть Лисой, – промолвила Джулия.
– Поэтому вы всегда прислушиваетесь к голосу своего сердца? – спросил Маркус.
Их взгляды встретились, и Джулия поняла, что Маркус видит ее насквозь.
– В этом нет ничего зазорного, – поспешил успокоить Джулию Маркус, видя ее смятение. – Вы просто слишком эмоциональны. Но ваш темперамент
– Дело не в моем темпераменте, – сказала Джулия, заложив руки за спину. – Я изначально не могла войти в состав «четверки».
– Отчасти вы правы. Однако ваши смелые действия изменили всю ситуацию. Теперь уже все смирились с тем, что женщина знатного происхождения может занять место в «четверке». Это облегчает нам выбор преемников.
Джулия бросила на Маркуса удивленный взгляд:
– Неужели вы могли бы выбрать женщину в качестве своей преемницы?
– Конечно, это вполне возможно, я очень ценю умных женщин.
Джулия улыбнулась:
– А о том, кого я хотела бы назначить себе в преемники, вы никогда не узнаете.
Маркус тяжело вздохнул.
– Значит, мы больше никогда не увидимся?
У Джулии перехватило дыхание.
– Скорее всего. Но я хочу сказать, что… – Она осеклась и, помолчав, заговорила снова: – Знаете, я всегда буду… Впрочем, об этом лучше не надо… Скажем так, я никогда не забуду вас.
Он тронул ее за руку.
– Я тоже никогда не забуду вас.
– Это все, что мы можем сказать друг другу? – кусая губы, спросила Джулия.
– А разве вы еще не все сказали?
Джулия покачала головой:
– Нет… Слава Богу, что мы расстаемся. У меня постоянно вызывало досаду то, что я не могу держать в узде свои эмоции.
Маркус промолчал. Он тоже не мог держать в узде свои чувства. Они захлестывали его. Он не знал, где ему взять силы, чтобы заставить себя уехать отсюда!
Вскинув голову, Джулия улыбнулась сквозь слезы.
– Я ни о чем не жалею, – дрожащим голосом заявила она.
«А я жалею о том, что сделал с тобой!» – в отчаянии думал Маркус.
– Я рад, – глухо пробормотал он.
«Теперь до конца жизни меня будет мучить совесть, – продолжал терзаться Маркус. – Я должен был попросить у тебя прощения за то, что помешал тебе сделать карьеру, о которой ты мечтала. Я виноват в том, что не оправдал твои надежды. Я не тот человек, которого ты искала. Я обманул тебя, назвавшись чужим именем. Мне жаль, что ты влюбилась в меня…»
Джулия тяжело вздохнула.
– Я буду следить за светской хроникой в газетах, – сказала она. – Там ведь часто публикуют разные сплетни, сообщения о заключении браков и тому подобное…
– А у меня, к сожалению, не будет возможности узнавать новости о вас.
Джулия окинула взглядом спящий лагерь.
– Вы можете справляться обо мне у бродячих артистов. Они, конечно, не скажут вам о том, где я нахожусь. Но если я позволю им, они сообщат вам,
Маркус вдруг представил себе, что однажды, когда он будет сидеть один у горящего камина в своем поместье Рейвенклифф, к нему в дверь постучится седой Игби и сообщит ужасную весть о смерти Джулии. Холодок пробежал по спине Маркуса. Дом в его воображении был холодным и безлюдным.
Он никогда не женится, даже для маскировки, которая была предписана членам «четверки». В своем сердце он давно уже выбрал себе жену. Его и Джулию связывали крепкие узы. У Маркуса было такое чувство, будто епископ Кентерберийский уже сочетал их браком.
– Прощайте, – сказал Маркус, глядя на свою прекрасную, сводящую с ума, восхитительную Джулию.
«Живите долго и будьте счастливы», – говорили его глаза.
Маркус протянул руку, но так и не коснулся золотистой пряди волос, выбившейся из ее прически.
Джулия растерянно смотрела на него, чувствуя, как сердце сжимается от боли.
– О Боже, что с нами происходит? – прошептала она.
У Маркуса перехватило горло.
– По-видимому, это судьба, – сдавленным голосом промолвил он. – Мы не созданы друг для друга.
Джулия покачала головой:
– Нет, судьба свела нас вместе. А та ночь, которую мы провели вдвоем, доказала, что мы созданы друг для друга.
Больше им не о чем было говорить. Маркус в последний раз взглянул в полные боли глаза Джулии и повернулся, чтобы уйти навсегда. Ему было трудно дышать, но он понимал, что заслуживает более сурового наказания, чем душевные муки.
Глава 20
Может быть, мне лучше оставаться одной, потому что я не переживу, если меня снова бросят.
Направляясь к своей лошади, Маркус рассматривал лагерь бродячих артистов. От пестроты разноцветных кибиток у него рябило в глазах.
Фургоны были сдвинуты вместе и образовывали окружность. На периферии стояли более старые кибитки, разрисованные уже выцветшими красками. На крохотных окнах висели ветхие занавески. Потертый вид этих убогих фанерных домиков на колесах рассказывал о дальних странствиях и скитаниях по бесконечным дорогам. Судя по всему, у Джулии в детстве и юности была трудная жизнь. Однако люди, мимо которых он проходил, не были похожи на несчастных.
Они смеялись, радуясь новому дню, готовили завтрак, с любопытством посматривали на Маркуса, приветливо здоровались и весело заговаривали с ним. Маркус впервые в жизни видел таких открытых и дружелюбных женщин и мужчин.
Они не были похожи на сдержанных деревенских жителей. Бродячие артисты, не стесняясь, хохотали во все горло и громко обменивались довольно скабрезными шуточками. Рядом с повозками бегали счастливые дети. Голый малыш сидел прямо на грязной земле и, сунув палец в рот, внимательно смотрел на Маркуса.