Одна ночь

Брэдли Шелли

— Мы сможем продолжать разговаривать только в том случае, если ты перестанешь мне лгать, — осадил он ее. — Если тебе не нужны деньги, тогда что? Я тебе не нужен.

Она сердито вздернула подбородок.

— Зачем ты так говоришь? Почему я не могу хотеть тебя?

Он рассмеялся, удивленный ее настойчивостью.

— Ты ненавидела меня с той самой минуты, как увидела. Ты бросила меня ради Уэйленда. Я для тебя не кто иной, как презренный калека, которого ты обманывала со всеми подряд. Так почему ты не в Италии? И что с моим любезным другом Уэйлендом?

Она

театральным жестом заломила руки и принялась рыдать.

— Прошу тебя, — с усталым вздохом сказал Люсьен, — прибереги свои слезы для того, кто в них поверит.

Равенна обиженно взглянула на него и промокнула глаза кружевным платком.

— Как ты можешь быть таким жестоким? Если хочешь знать, Джеймс бросил меня и женился на богатой итальянской графине.

— Ради денег? — спросил он.

— Скорее всего, — смущенно ответила Равенна. Это смущение было столь необычным, что Люсьен впервые ей поверил.

— А где ваш ребенок?

На этот раз он увидел в ее глазах неподдельные слезы.

— Он родился мертвым, — тихо ответила она. — Джеймс во всем обвинил меня.

В наступившей тишине Люсьен почувствовал, как между ним и его бывшей женой возникает что-то вроде взаимопонимания, которого не было все пять лет их брака.

— Прости меня, — мягко произнес он. — Я знаю, как это тяжело. Думаю, от этого потеря Челси для тебя стала еще ужаснее.

— Ты прав! — всплеснула руками Равенна. — Мне так ее не хватало! А где моя дорогая девочка? Прошу тебя, разреши мне с ней увидеться.

Холодок пробежал по его спине, когда он услышал эти слова.

— Разве ты не получила мое письмо?

На ее лице снова заиграла улыбка.

— Ты мне писал? Я знала, что небезразлична тебе!

Люсьен подошел к ней и схватил ее за плечи.

— Черт побери, это было не любовное письмо! — Он глубоко вздохнул и продолжил уже более спокойным голосом: — Я писал тебе о Челси. Она… Она умерла в марте.

Равенна испуганно отшатнулась.

— Что?!

— Прости, это случилось так внезапно…

— Нет! — закричала Равенна. Ее лицо исказилось от горя. — Господи, как это случилось? Она заболела?

Люсьен направился в противоположный угол комнаты, чтобы налить себе бренди. Звон стекла разрушил напряженную тишину.

— Она попала под экипаж в нескольких кварталах от дома, — сказал он и выпил янтарную жидкость одним глотком.

— Попала под экипаж? — не веря своим ушам, спросила Равенна. — С кем она была?

Люсьен опустил глаза.

— Она сбежала от няни.

— Но как она оказалась на улице?

— Честно говоря, не знаю, — ответил Люсьен, понурив голову.

— А где был ты? — настаивала Равенна.

— Я был не здесь… — признался Люсьен, сжимая стакан в руке, — и не один.

Равенна бросилась к нему и со всей силы залепила ему пощечину. Он стоял молча и не шевелясь.

— Ах ты, ублюдок! Это твоя вина. Как ты мог бросить дочь ради любовницы?

— Я знаю, что виноват, — сдержанно произнес он. — Но ты должна знать, что Челси убежала, чтобы найти

тебя. Если бы ты была дома, этого бы не произошло.

— Я не позволю тебе перекладывать вину на меня, — прошипела Равенна, гневно сверкая глазами. — Не позволю!

Она подняла руку, чтобы ударить его еще раз, но он перехватил ее запястье.

— Одного раза вполне достаточно, — тихо сказал он.

Она яростно замотала головой так, что ее волосы разметались по плечам.

— Недостаточно будет убить тебя. Как я тебя ненавижу!

С этими словами Равенна выдернула руку и выскочила за дверь.

Серина ходила по комнате, ощущая себя словно в ловушке. Муж ни разу не заглянул к ней. Он лишь выставил охранников, чтобы защитить ее от возможной опасности. Отсутствие его внимания ранило ее больше, чем она могла предположить. Но встреча с ним была бы испытанием куда более трудным. Как она могла увидеть его и совладать со своим желанием? Возбуждение охватывало ее при одном воспоминании о его широких плечах и мускулистой груди. Нет, она не должна с ним встречаться!

Серина понимала, что ведет себя, как последняя трусиха. Если бы Сайрес был жив, то наверняка укорил бы ее за это. Она знала, что не сможет сидеть в своей комнате всю оставшуюся жизнь, но сейчас она казалась себе гусеницей, которая только что превратилась в бабочку и боится покинуть кокон.

Раздался стук в дверь. На пороге появилась Кзффи, . которая принесла Серине утренний шоколад.

— Здесь несколько приглашений, — сказала служанка, протягивая ей поднос.

Серина взглянула на конверты и нахмурилась. Их было только три. Когда Сайрес привез ее в Лондон, ее буквально забрасывали приглашениями. Она была желанной гостьей на всех балах и званых вечерах. Никто не мог отказать себе в удовольствии пригласить молодую герцогиню.

Но теперь, после ее скандальной свадьбы, только три человека хотели видеть ее у себя. Серине не нравилась светская жизнь, но такая демонстрация презрения больно ее ранила. Одно приглашение пришло от какой-то неизвестной матроны, которая устраивала благотворительный вечер для детей-сирот, и два от бабушки. В одном леди Харкорт звала ее посетить книжный магазин Лэкингтона на Финсбери-сквер, а в другом — на торжественный вечер в честь ее брака с Люсьеном.

Серина закрыла лицо руками и заплакала. Она не могла встретиться со своим мужем в их собственном доме. Как она выдержит общение с ним на глазах общества?

В этот момент в ее спальню вошел Люсьен, который даже не удосужился постучать. Услышав звук его шагов, Серина вытерла слезы.

— Серина? — раздался его тихий голос, который почему-то напомнил ей, как он медленно снимал с нее чулки в ту первую ночь. — Почему ты плачешь?

От этих слов у нее начало ныть сердце. Он говорил так заботливо, почти нежно.

— У тебя что-то болит? — спросил он.

У нее болела душа, израненная его недоверием, но она ничего не сказала ему об этом. Серина молча протянула ему письмо от бабушки.