Одна обещанная ночь
Шрифт:
– Ни о чем. Пошли.
– Нет! – Я вырываюсь из его хватки и поворачиваюсь к женщине.
Она, кажется, не обращает внимания на напряжение, искрящееся между мной и Миллером, заказывая у бармена еще шампанского, прежде чем протянуть мне карту.
– Вот. Кажется, мне это больше не понадобится. Оставь себе.
Беру её без задней мысли и смотрю на выбитый каллиграфический почерк, здесь только имя Миллера, номер телефона и адрес электронной почты.
– Что это?
Миллер пытается вырвать её, но мои ловкие руки быстрее, и я
– Ничего, Ливи. Пожалуйста, отдай это мне.
Женщина смеется:
– Поставь его на кнопку быстрого дозвона, милая.
– Кристал! – кричит Миллер, тут же заставляя её заткнуться. – Тебе пора уходить.
Её глаза распахиваются, и она медленно переводит их на меня:
– Оо, мой Бог, - выдыхает она, пьяным взглядом путешествуя по моему застывшему телу. – Неужели самый скандально известный мужской эскорт Лондона влюбился и канул в лету?
Её слова выбивают весь воздух из моих легких, ноги едва ли не подкашиваются, так что я вынуждена протянуть руку и ухватиться за пиджак Миллера. Эскорт? Медленно переворачиваю карту и с обратной стороны вижу «Услуги Харта» элегантно выгравированным шрифтом.
– Заткнись, Кристал! – рычит он, сжимая мою руку.
– Она не знает? – она снова смеется, глядя на меня с жалостью. – А я-то думала, она платит, как и все мы. – Она залпом выпивает шампанское в то время, как я борюсь с комом, поднимающимся в горле. – Считай, что тебе повезло, милая. Ночь с Миллером Хартом стоит тысяч.
– Остановитесь, - шепчу, качая головой. – Пожалуйста, прекратите. – Хочу убежать, только бешено отстукивающее сердце не пошлет из мозга команду моим ногам. Оно просто швырнет их обратно в голову, делая меня слабой и ополоумевшей.
– Ливи. – Он появляется в поле моего зрения, его лицо больше не бесстрастная красота, к которой я так быстро привыкла. – Она пьяна. Пожалуйста, не слушай её.
– Ты берешь деньги за секс. – Слова раз за разом врезаются в меня острым лезвием ножа. – Ты слушал всё, о чем я рассказывала – о маме, обо мне. Изображал шок, хотя сам такой же, как она. Как я…
– Нет, - Он решительно качает головой.
– Да, - заключаю, мое бездвижное тело снова оживает и начинает дрожать. – Ты продаешь себя.
– Нет, Ливи.
Боковым зрением вижу, как Кристал спускается со стула.
– Обожаю драмы, но у меня есть толстый, лысеющий ублюдок в виде мужа, которому и этого на вечер будет достаточно.
Миллер яростно к ней оборачивается:
– Держи рот на замке.
Она улыбается и подталкивает его в руку.
– Я не сплетница, Миллер.
Он рычит, когда она, посмеиваясь, выплывает из бара, забирая меховой полушубок, переданный ей гардеробщиком.
Миллер достает из кармана бумажник и кидает на барную стойку пачку банкнот, беря меня за шею.
– Мы уходим.
Я его не отталкиваю. Я в шоке, чувствую себя больной, в голове звенит. Не могу даже ясно мыслить, чтобы оценить всё происходящее. Чувствую, как ноги двигаются, но я, кажется,
– Ливи?
Смотрю на него, не моргая, и вижу печаль, боль и страдания.
– Скажи, что мне это снится, - тихо бормочу. Это будет самым страшным кошмаром, но до тех пор, пока это не реальность, мне плевать. Пожалуйста, дай мне проснуться.
Его лицо искажается в поражении, и он перестает идти, останавливая меня перед гигантскими стеклянными дверьми. Он выглядит невероятно раздавленным.
– Оливия, хотел бы я сказать да.
Он обхватывает меня руками и с силой прижимает к своей груди, но я не возвращаю ему его. Просто оцепенела.
– Едем домой. – Он прижимает меня к себе и ведет на улицу. Мы проходим какое-то расстояние, но ни один из нас ничего не говорит, я, потому что не могу физически, Миллер, потому что, понимаю, он не знает, что сказать. Я, возможно, кажусь беспомощной в состоянии шока, только мой мозг работает лучше, чем когда-либо, и отправляет мне воспоминания, которые я видела слишком много раз за последнее время. Мама. Я. И теперь Миллер.
Он осторожно усаживает меня в свою машину, как будто боится, что я могу сломаться. Могу – если уже не сломана. Хочу перемотать вечер, изменить так много вещей, только, где я тогда буду, разве что в ничего не знающей, кромешной темноте?
– Хочешь, чтобы я отвез тебя домой? – спрашивает он тихо, удобнее устраиваясь на сиденье.
Поворачиваюсь к нему с непроницаемым лицом. Роли поменялись, теперь он, а не я, показывает бурю эмоций.
– Куда бы мне еще хотеть поехать? – спрашиваю.
Он опускает взгляд и заводит машину, везет меня домой, а группа Snow Patrols не позволяет глазам закрываться.
Поездка длится долго, как будто он медлит, ведя машину впервые за долгое время. И когда он медленно паркуется у дома Нан, я без промедления открываю дверцу и выхожу из машины.
– Ливи, - голос звучит отчаянно, когда он берет меня за руку, не давая двигаться дальше, только он больше ничего не говорит. Не уверена, что он может сказать, и он явно тоже.
– Что? – спрашиваю, надеясь, что проснусь в любой момент и окажусь в его объятиях, в безопасности его постели, далеко от холодной жестокой реальности, в которой оказалась – реальности, которая слишком знакома.
Тишина разрывается звонком телефона Миллера, и он, матерясь, нажимает кнопку сброса вызова, но он снова начинает звонить.
– Блять! – кричит он, бросая его на приборную доску. Он замолкает и начинает трезвонить снова.
– Тебе лучше ответить. – Вырываю руку из его хватки. – Думаю, они уже готовы выложить свои тысячи за ночь с самым скандально известным эскортом Лондона. Ты так можешь заработать миллиарды, трахая женщин. Я, должно быть, задолжала тебе тысячи.